Юрий Всеволодович Суздальский родился в 1189 г. Поскольку Лаврентьевская летопись в статье за 1189 год сообщет об этом событии после даты похорон ростовского епископа Луки - 11 ноября, то очевидно, что очередной, четвертый (и второй из достигших зрелого возраста) сын Всеволода Большое Гнездо появился на свет до первого марта, когда на Руси наступал новый год.
На четвертом году жизни, 28 мая 1192 г. княжич Георгий прошел обряд постригов - посвящения в воины. "Того же дни и на конь его всади. И быс радость велика в граде Суждали". Отец, надо думать, широко отмечал переход своего чада в новую, мужскую жизнь, по традиции выставив горожанам угощенье. И никто из веселившихся Суздальцев тогда и помыслить не мог, что в воинское седло сел, вероятно, самый несчастливый из русских полководцев.
Впервые после этого княжич Юрий упомянут в 1200 г., одиннадцатилетним, когда вместе с отцом и братьями провожал в Новгород брата Святослава. На следующий год - аналогичное сообщение об отправке в Переяславль Южный брата Ярослава. Юрий же неотлучно находится при отце. Он упоминается в 1202 г. по случаю освящения храма Успения Богородицы в Княгинином монастыре и после регулярно участвует в различных торжествах и церемониях, находясь рядом с отцом. В 1207 г. Юрий Всеволодович участвует в походе против Рязанцев и осаде Пронска, ничем здесь не отличившись.
Самостоятельных поручений, в отличие от младшего брата Ярослава, он не выполняет вплоть до 1208 г., когда его посылают против рязанских князей, разорявших окрестности Москвы. Здесь Юрию, или его воеводам, удалось разбить рязанцев и захватить пленных. Таким образом он первым из сыновей Всеволода Большое Гнездо не отличался на поле брани. В следующем году великий князь посылал своих сыновей во главе с Константином против Мстислава Удатного к Торжку. В походе, скорее всего, участвовал и Юрий. До столкновения не дошло. Мстислав отступил - слишком неравны были силы.
В 1211 г. Всеволод Юрьевич женил сына Георгия на дочери главы черниговских князей Всеволода Чермного. Венчание состоялось в Успенском соборе во Владимире, при огромном стечении народа. Этот брак должен был закрепить недавно заключенный мир с Ольговичами. Очевидно решение на сей счет было принято годом ранее, когда во Владимир из Киева приезжал в качестве посредника митрополит Матфей, с просьбой о заключении мира. Черниговцы возвращали ранее захваченный Переяславль Южный и обязывались Во всем соблюдать интересы великого князя на юге.
Этот год принес много перемен. Поскольку старший сын Константин отказывался выполнить отцовскую волю, и намерен был столицей государства непременно сделать Ростов, то еще загодя Всеволод, почувствовавший приближение смерти, вынужден был собрать земский собор, на котором преемником великого князя на владимирском столе был утвержден Юрий.
14 апреля 1212 года, на память Мартина исповедника, папы Римского, скончался Великий князь Всеволод Большое Гнездо, восстановивший величие Владимира и его главенство среди русских земель. На престол вступил двадцатидвухлетний Юрий Всеволодович.
Первым шагом молодого государя было помилование рязанских князей и епископа Арсения, уже пять лет томившихся в плену. Все они были прощены и с миром отпущены домой. Однако вслед за мирной акцией в отношении соседей-вассалов последовал поход вместе с Ярославом к Ростову, против старшего брата, настаивавшего на своем старшинстве. Фактически же это была борьба Ростова и Владимира, старого и нового центров Залеской Руси. На сторону старшего брата перешел Святослав и усилившийся Константин вознамерился отобрать у Юрия Владимир. Под стенами Ростова был заключен мир, но он оказался коротким.
Вскоре к Ростову отъехал еще один брат - Владимир. На новые переговоры братья съехались к Юрьеву Польскому, где Святослав вернулся под власть Юрия. За это он получил в удел этот город. Константин же наделил Москвой державшего его сторону Владимира.
Менее, чем через год Юрий, вместе с братьями Ярославом, Святославом, Иваном и Давыдом Муромским подошел к Ростову. Здесь, на р. Идше, произошла ожесточенная битва, не принесшая победы ни одной стороне, однако войска коалиции, вынуждены были уйти, разорив окрестности. В отместку Константин напал на Кострому и всю ее погромил и выжег, пленив жителей. Тем временем Юрий и Ярослав с войсками пришли к Москве и "вывели" оттуда Владимира. Тому пришлось отправиться на юг - княжить в Переяславль "Русский".
Противники с трудом помирились, сохранив то, что имели. Однако баланс сил был нарушен в следующем году изгнанным из Новгорода Ярославом, поднявшим против себя новгородцев и собственного тестя Мстислава Мстиславича Удатного. Юрий Всеволодович поддержал Ярослава. На стороне Мстислава выступил его брат Владимир Псковский. Противников Мстислава, естественно, поддержал Константин с ростовцами и ярославцами. На зов владимирского князя пришли младшие братья, муромские вассалы, наемные отряды бродников, полки опольских и поволжских городов, а когда война подступила к центральным районам Суздальщины, то в ополчение призвали и смердов. Усилившись подмогой из Смоленска, антивладимирская коалиция встретилась с войсками младших Всеволодовичей на Липицах - под Юрьевом Польским.
Юрий и Ярослав, не рискуя напасть первыми, укрепились на Авдовой горе, но Мстислав Мстиславич сумел обратить сильные стороны их позиции в ловушку для неопытных военачальников. Грандиозная битва была проиграна. Только убитыми Всеволодовичи потеряли более 9 ысяч человек. Братья бежали в разные стороны. Ярослав - к Переяславлю, Юрий - к Владимиру.
Горожане встретили побежденного князя неласково. Его впустили в город, но защищать не стали. Едва неприятели окружили Владимир, как в нем начались пожары. В первую очередь загорелся княжеский двор. В результате Юрию пришлось сдаться и уступить столицу, отправившись в Городец. Победивший Константин остался во Владимире, однако власть его была слаба и уже через год, он был вынужден вызвать брата из ссылки и дать ему Суздаль с обещанием, что после его смерти тот унаследует великий стол.
Это обещание исполнилось неожиданно скоро, князь Константин Всеволодович умер 2 февраля 1218 г., успев закрепить за своими сыновьями Васильком и Всеволодом Ростов и Ярославль.
К 1220 г. относится первая крупная военная акция нового великого князя. Юрий Всеволодович послал в поход на болгар войско в лодьях, под командованием брата Святослава. Высадившись под городом Ошелем, 14 июня, владимирсцы вступили в битву с болгарами и загнали неприятелей в крепость, которая вскоре была взята. Других целей, кроме как подвигнуть болгар на переговоры, видимо и не преследовали.
Причины похода, несомненно, носили экономический характер. Он, скорее всего, являлся реакцией на какое-то ущемление русских интересов (или русской общины) в Волжской Болгарии. Это государство контролировало волжский торговый путь - один из важнейших в мировой торговле Востока и Запада, где даже кратковременная задержка транзита или нарушение условий, ранее установленных договорами, грозили убытками, "кризисом" финансовых операций на всех рынках Восточной Европы, на что столь болезненно реагировали владимирские купцы, а с ними и князья. По мнению Ю.А. Лимонова, "поход Святослава Всеволодовича преследовал именно возобновление торгового договора с болгарами и защиту традиционных торговых сделок". Летописец подчеркивает это в заключение своего повествования о походе, где говорится о переговорах Юрия Всеволодовича с болгарами: "и управишяся по прежнему миру, яко же было при отци его Всеволоде и при деде его Георгии Володимеричи, и посла с ними (послами Ю.С.) мужи свои водити в роту князеи их и земли их по их закону".
1221 год для великого князя был отмечен посылкой старшего сына Всеволода на княжение в Новгород, а также закладкой на устье Оки новой крепости - Нова города Нижнего. Строительство этой важнейшей в стратегическом отношении крепости, быстро превратившейся в один из крупнейших и богатейших русских городов, как показало время, стало главным положительным вкладом князя Юрия Всеволодовича в укрепление отечественной государственности.
События следовали своим чередом. На следующий год великий князь приказал разобрать ветхую церковь Богородицы в Суздале, строенную еще при Мономахе и на ее месте заложил тот храм, что и ныне стоит в центре суздальского кремля. Год спустя новгородцы показали путь юному Всеволоду Юрьевичу, предпочтя ему Ярослава Всеволодовича Переяславского. Это могло осложнить отношения братьев.
В том же, 1223 г., Юрий, в ответ на просьбу из Киева о помощи против монголов, направил на юг войско под командой Василько Константиновичем, но те не успели на Калку и от Чернигова вернулись назад. На следующий год Юрий посылал вернувшегося из половецкого плена брата Владимира со Стародубским и ярославским полками (летопись не сообщает куда), по-видимому, на помощь новгородцам, для похода к Юрьеву, осажденному орденским войском. Как известно, новгородская выручка опоздала.
Власть Юрия Всеволодовича над своими братьями и племянниками, как видно, не слишком отличалась от власти киевского князя на юге. Во всяком случае Ярослав не слишком считался с братом. Залесье раскололось на полусамостоятельные уделы, и Юрию Всеволодовичу, как до него и Константину, приходилось лавировать между интересами родственников, давая им возможность по очереди княжить в Переяславле Русском. Гасить недовольство удавалось не всегда и в 1229 г. Ярослав с Константиновичами едва не начали усобицу. В 1232 г. Ярослав снова поднялся на брата. Дошло даже до военных действий, которые, правда, к кровопролитию так и не привели.
При этом великое княжество еще и сохраняло способность проводить активную внешнюю политику в отношении других русских земель и соседей на востоке. В эти годы Рязань, ослабленная страшной междоусобицей, окончательно утратила независимость. Вновь вынужден был признать определенную зависимость от "низовской земли" и Новгород. Особенно после небывалого разорения от литовцев в 1225 году, когда отличился разгромивший их Ярослав. В 1226 г. Юрий с племянниками Константиновичами лично водил войско на помощь Михаилу Всеволодовичу Черниговскому против Олега Курского. Вмешательство Владимирской силы быстро привело к миру.
Наиболее активной была владимирская политика в мордовских землях, ставших ареной противоборства Руси и Болгарии. Зимой того же года Юрий послал в мордовские леса Святослава и Ивана с дружинами. Не встречая большого сопротивления юрьевские и стародубские дружины разорили мордовские села.
"Вряд ли можно,- пишет Ю.А. Лимонов, - представлять русско-мордовские отношения только как набеги с обеих сторон. Уже в начале XIII в. существовали определенные союзы, вассально-даннические отношения между великим князем владимирским и мордовской знатью. Причем эти отношения носили весьма развитой характер". К тому же владимиро-суздальские князья оказались втянуты в междоусобную войну мордовских правителей - Пургаса и Пуреша, поддержанных соответственно Болгарией и Русью. В борьбу включились и половцы, страдали от нее и русские колонисты в мордовских землях - "русь пургасова". Усобица в Мордовии продлилась до самого монгольского нашествия.
В 1227 г. Юрий Всеволодович вновь отправил старшего сына Всеволода княжить в Переяславле Южном, а вскоре женил племянника Василька Ростовского на дочери Михаила Всеволодовича Черниговского.
Новый поход на мордву состоялся в январе 1228 г. Великий князь выступил лично, вместе с братом Ярославом, Константиновичами и Юрием Давыдовичем Муромским. Население спасалось в лесных "твердях", уничтожая в засадах мелкие отряды княжеских "молодых". Возможно, главной его целью было не разорение волости Пургаса, державшегося болгарской ориентации, а защита своего вассала Пуреша. Во всяком случае болгары, одновременно разорявшие его волость в результате появления русских вынуждены были бежать. Среди участников похода не указан Святослав, возможно, что он еще ранее (чем об этом появилась запись Ю.С.) был послан в Переяславль Южный.
В апреле следующего, 1229 г. последовал ответный набег Пургаса на Нижний Новгород, успешно отбитый. В том же году, впервые после Калки, во владимирской летописи вновь появляются сообщения о монголах ("татарах" - Ю.С.): из заволжских степей и с низовий Итиля в Волжскую Болгарию прибыли беженцы - саксины и половцы. Следом появились выбитые монголами с линии р. Яика болгарские "сторожа". Перед лицом монгольского нашествия правители Болгарии вынуждены были искать союза с северными соседями. Был заключен мир на шесть лет.
Во Владимире внимательно следили за событиями, разворачивавшимися в Средней Азии, а теперь уже и в Поволжье, однако они еще не влияли на жизнь Руси, где в 1230 г. канонизировали нового святого - купца, пострадавшего за веру от болгарских мусульман, а затем Великий князь женил сына Всеволода на дочери Владимира Рюриковича Киевского.
Грозным предвестием надвигающейся катастрофы стало землетрясение, разразившееся третьего мая, во время литургии. Если во Владимире лишь закачались светильники и иконы по стенам, то в Киеве и Переяславле некоторые храмы растрескались, раскололись на части, обрушивались своды; на молящихся падали камни. Следом наступило затмение. Солнце превратилось в серп, подобный лунному, а по сторонам его встали красные, зеленые и синие столбы, точно огонь сходил с небес на Киев, где отчаявшиеся люди начали прощаться друг с другом.
В 1232 г., когда великий князь вновь воевал северные, вятические окраины Черниговщины, а Ярослав сжег здесь Серенск, татары появились на Средней Волге, оставшись зимовать в непосредственной близости от болгарских рубежей ("Придоша татарове и зимоваша не дошедшее Великого града Болгарьского"). Источник же В.Н. Татищева продолжает: "поплениша и покориша многу нижнюю землю Болгорсую и грады разориша". Используя бедственное положение Болгарии Юрий Всеволодович послал на покорение мордвы сына Всеволода, а с ним молодого Федора Ярославича, а также рязанских и Муромских князей.
Юг и Запад Руси бурлили в непрерывной усобице, отягченной участием в ней половцев, в Залесье же царила тишина. Один за другим во Владимире и удельных столицах строились и украшались храмы. В 1235 г. просто "мирно бы(сть)".
Между тем, война была рядом. Именно в 1235 г. судьба народов Восточной Европы была окончательно решена очень далеко от их границ, на реке Онон, где собравшийся курултай чингизидов постановил продолжить поход "к последнему морю". Для усиления войск улуса Джучи, которым руководил хан Бату, каан Угэдей приказал всем улусам империи выделить значительную часть воинов. Помимо пяти сыновей Джучи, еще семь чингизидов, были привлечены к участию в походе. В качестве советников молодым принцам в походе приняли участие лучшие и опытнейшие полководцы Чингис-хана, в прошлом уже изучившие будущий театр военных действий - Субэдей-Баатур и Джэбэ-нойон, а также недавно выдвинувшийся Бурундай. Все они также командовали тумэнами. Получив приказ. царевичи и темники разъехались по своим ордам, готовить войска к выступлению и вскоре, опережая друг друга, двинулись на запад.
Всю первую половину тридцатых годов монголо-татарские отряды ограниченными силами одного Улуса Джучи (ок. 4 тыс. собственно монгольских воинов) продолжали нападать на окраины Волжской Болгарии. Теперь наступил финал. Осенью 1236 г. монгольские полчища соединились в степях Нижней Болгарии и изготовились для последнего удара. Их численность, по наиболее объективным оценкам, достигала 120 - 140 тысяч человек, но едва ли сами представители монгольских племен превышали треть этой армии.
По соединении войско завоевателей разделилось на две части. Северную группу тумэнов Бату лично повел на завоевание Булгара. Южную, меньшую по численности, направил на покорение восточных половцев и племен Поволжья (мокши, буртасов и "арджанов"?).
Неприступная столица Волжской Болгарии была взята штурмом после отчаянного сопротивления. Жители были по большей части перебиты "для примера". Остальных ждало рабство. Биляр, "Великий" город русских летописей, был взят штурмом, несмотря на шесть (!) рядов стен, а все население уничтожено. Сопротивление булгар было сломлено быстро. Пали все их города, были сожжены практически все села. Небольшая страна оказалась просто затопленной валом нашествия. То же происходило и в полосе наступления Южной группы монгольских войск. К осени 1237 г. половцы были оттеснены на запад, аланы искали спасения в горах, а марийцы и мордва в большинстве своем признали над собой монгольское господство. Осенью командующие монгольскими соединениями собрались на курултай, на котором приняли решение о вторжении на Русь и обсудили план зимней кампании.
Сообщения русских летописей о гибели Волжской Болгарии зимой 1236-37 гг. дышат сочувствием к жертвам нашествия и тревогой за будущее. В них звучит явное предупреждение своим правителям, отказавшимся помочь соседям. Предупреждение это было оценено. Не случайно в ту зиму Юрия Всеволодович женил сразу двух младших сыновей, Владимира и Мстислава.
По сообщению венгерского монаха Юлиана, расположение монголов накануне нашествия и их планы в общих чертах на Руси были известны. Причем владимиро-суздальские источники выглядят куда более информированными о приближении монголов, чем южнорусские или новгородские. Со слов русских информаторов путешествующего доминиканца, силы вторжения были на тот момент разделены на четыре части. Одна подступила из разоренной Болгарии к восточным границам Руси. Другая, летом уже нападала с востока на рязанские пограничные посты. Этому известию, возможно, соответствует сообщение о взятии некоей Нузы на рязанской границе (или к востоку от нее), в районе которой "татары" остановились становищем. Отсюда к рязанским князьям ими было направлено посольство с требованием покориться. Третья часть стояла к югу от "замка Воронеж", бывшего, по-видимому, в то время столицей удельного княжества в составе Рязанской земли. Местонахождение четвертой Юлиан не уточняет. Оно "осаждает всю Русь". Возможно, оно какое-то время (к началу осени) составляло стратегический резерв или угрозу половцам, находясь далее к югу. Ни у кого тогда уже не оставалось сомнений в том, что все эти силы только и "ждут того, чтобы земля, реки и болота с наступлением ближайшей зимы замерзли, после чего... легко будет разграбить всю страну русских".
Письма-отчеты Юлиана содержат уникальную информацию, в том числе о состоянии умов. Из них видно, что все в то время на Владимирщине повторяли странную легенду, о том, будто бы "татары" избегают штурмовать крепости, а лишь разоряют их окрестности. Может быть, такое мнение сложилось у русских и их князя из-за того, что практически всю массу беженцев из Болгарии составляли сельские жители, в то время как из защитников городов не спасся никто. Эти разговоры накладывались на давние воспоминания о Калкском погроме, оставившем впечатление о новых завоевателях, как о типичных степняках, которые не стали углубляться в русские земли. Массовое сознание выдавало желаемое за действительное и, как оказалось, лица, ответственные за анализ ситуации и организацию обороны страны, в своих оценках и решениях нисколько не возвышались над этой, традиционной точкой зрения.
Рязанские князья отправили татарских послов-соглядатаев к Юрию Всеволодовичу, своему сюзерену, заявив пришельцам, что не могут сами решить вопрос о переходе под иную власть, а еще раньше во Владимир отправился гонец с просьбой о помощи. Пока же в Рязани готовились к бою.
А что же Великий князь Владимирский, от решения которого зависела теперь судьба как минимум половины Руси? Летопись объясняет его отказ помочь рязанцам желанием "особь створити брань". Ю.А. Лимонов видит здесь повторение психологической ситуации 1223 года, когда князья соперничали из-за славы будущей победы.
При самом беглом рассмотрении такое сравнение не выдерживает критики. На Калке собрались целых три равноценных лидера, ни в чем не желавших уступать друг другу. С кем мог у себя дома "соперничать" Великий князь? К тому же после Калки и погрома Болгарии было уже "не до славы". Какая слава в отказе помочь своим вассалам? Скорее можно говорить о моральной подавленности будущих жертв нашествия.
Представляется, что куда ближе к истине Д.Г. Хрусталев, объяснивший бездействие Юрия Всеволодовича с одной стороны реальной угрозой нападения "татар" со стороны Нижнего Новгорода, которую он, безусловно, вынужден был парировать значительной частью своих сил, а с другой - элементарным стремлением "отсидеться" от грозного врага, уже продемонстрированное им в отношении союза с болгарами. Как видно, главным для Владимирского князя стало стремление не ввязываться в войну, чтобы не вызвать "ответного" вторжения.
Великий князь, имея исчерпывающие данные о стремлении монголов завоевать русские земли, действительно надеялся, что ему удастся переждать нашествие за рубежом Оки и за лесами, а в худшем случае - за стенами городов. Следует признать, что некоторые основания для таких надежд у него были. Первая битва с монголами на Калке была проиграна в степи. следовательно теперь, по мнению Великого князя и его советников, надо было избрать оборонительную стратегию. Никогда еще степняки самостоятельно не проникали, ни летом, ни зимой, вглубь Залесья. Живя опытом прошлого, и имея только приблизительную информацию о силах противника, организаторы обороны Владимиро-Суздальской Руси недостаточно хорошо представляли себе, на что тот способен; не осознавали степень грозящей опасности. Вольно или невольно Юрий Всеволодович готовился повторить гибельный путь несчастного Хорезмшаха Мохаммеда...
У сторонних же наблюдателей подготовка великого княжества к войне в начале зимы 1237 г. воодушевления не вызывала. В то время как монголы обладали изрядным резервом лиц, обладавших знанием сразу нескольких европейских языков, Великий князь в своей земле даже не смог найти переводчика, чтобы прочесть перехваченное письмо Батыя к венгерскому королю, отдав его непрочитанным Юлиану, который оказался расторопнее. Доминиканец, познакомившись с Юрием Всеволодовичем, передавшим через него предупреждение королю Бэле, о планах монголов завоевать Венгрию, поспешил уехать обратно, "...видя, что страна занята татарами (вторжение в рязанские пределы уже началось? Ю.С.), что области укреплены и успеха делу не предвидится...".
Под "успехом дела" можно, конечно, понимать миссию к венграм-язычникам, которая волновала автора более, нежели состояние обороноспособности Восточной Руси. Тем более, что обратный путь из Владимира монахи проделали "среди многих войск и разбойников". Войска в юго-западном направлении, по-видимому, стягивались к Коломне, а под разбойниками, возможно, следует видеть владимирских смердов, которые, не будучи включены в состав княжеского войска, образовывали отряды самообороны против небывалой угрозы и по ночам сторожили дороги.
Ход последующих событий известен достаточно хорошо. Злосчастное посольство рязанцев к Батыю, выиграло время для сбора сил ценой своих жизней. Быстрое скрытно произведенное выдвижение к границе и внезапная атака небольшого рязанско-муромского войска на становища ближайших к ней туменов в начале декабря, поставили-было монголов в сложное положение. Ничего подобного их полководцы и представить себе не могли. Однако силы были слишком не равны. С подходом других монгольских соединений рязанцы потерпели закономерное поражение. Большая часть рязанского благородного воинства - "господства" - полегла где-то на берегах р. Воронеж, "сражаясь один с тысячей, а два - с тьмою", хотя какой то его части с князем Романом удалось выйти из боя и отступить к Коломне, а Юрий Ингваревич, возвратившись в Рязань, возглавил ее защитников. Городки на верхнем Дону горели один за другим. Затем наступил черед Пронска, Белгорода, Ижеславца, и героической шестидневной обороны Рязани. 21 декабря туменам семи ханов, осаждавших Рязань, удалось, сбив со стен последних защитников, ворваться в город. Ярость завоевателей не знала пределов...
К этому дню, по-видимому, уже были взяты все остальные рязанские города, в том числе и к северу от столицы. Уцелели пока лишь оказавшиеся в стороне, укрытые лесами Муром и Городец Мещерский.
Под Коломной, что, скорее всего, принадлежала тогда Рязани, врага встретили далеко не все силы Великого княжества. Как минимум треть из них должна была стоять в районе Нижнего Новгорода, сторожа волжское направление, считавшееся первоначально главным, однако именно здесь произошла крупнейшая битва первой зимней кампании монголов на Руси.
Есть сведения, что воеводу Еремея Глебовича к Коломне первоначально послали в качестве "сторожи" - для контроля ситуации и наблюдения за событиями за Окой. Великий князь все еще надеялся на обещания мира, в обмен на отказ помогать рязанцам, привезенного монгольскими "бездельными" послами? Лишь после встречи владимирского воеводы с князем Романом и получения от него соответствующей информации, к Коломне, как к обозначившемуся месту появления главных монголов, был срочно направлен Всеволод Юрьевич со всеми наличными силами. Такой ход событий объясняет как отсутствие под Коломной полков остальных Всеволодовичей и Константиновичей, так и надежды собрать их позднее за Волгой. Для организации обороны Москвы, ополчение которой ушло к Коломне, были присланы княжич Владимир Юрьевич и воевода Филипп Нянька.
Невольно объединившиеся владимирско-рязанские силы под командованием Всеволода Юрьевича, Романа Ингваревича и воеводы Еремея Глебовича. дали бой монголам под стенами крепости. Помимо ослабленных коломенского полка и дружины князя Романа сюда входили полки Владимира (до 5 тыс.) и Москвы (до 1 тыс.), собственный двор князя Всеволода Юрьевича (ок. 0,5 тыс.), отряд Еремея Глебовича (как минимум из нескольких сотен воинов) и, скорее всего, большая часть боярских отрядов и дворян из Костромы, Суздаля, Подмосковья и окрестностей Владимира - домена великого князя. Этого наверняка было больше, чем смогли выставить рязанские, пронские и муромские князья, однако численность собравшихся у Коломны войск едва ли могла превышать 10 - 12 тысяч человек, однако лишь меньшинство из них были профессионалами. В отличие от жителей городов других русских земель, горожане великого княжества того времени крайне редко имели возможность принять участие в военных действиях, которые, к тому же, не носили интенсивного характера. На них же надвигались семь туменов, несколько поредевших после битвы на Воронеже и взятия Рязанских городов, но еще достаточно полнокровных. Вопреки сложившемуся в литературе мнению о качестве монгольских доспехов, следует признать, что у русских в этом вопросе не было заметного превосходства, зато противник обладал мощными дальнобойными луками, каких не знали русские. При наличии соответствующих наконечников, их стрелы пробивали не только кольчатую броню, но и щиты.
Тем не менее, победа далась монголам нелегко. Бой носил ожесточенный характер, длился довольно долго и был в некотором роде уникальным. В ходе него получил смертельное ранение единственный за весь поход, да и вообще, за всю эпоху, крупный военачальник - самый младший из сыновей самого Чингис-хана - Кюлькан. Известно, что монгольские полководцы никогда не приближались к месту непосредственной схватки. Как же такое могло произойти? Д.Г. Хрусталев считает, что в ходе боя тумен Кулькана был разгромлен т.е. русские прорвались к ставке командующего обратив вспять его соединение. Того же мнения придерживается и В.В. Каргалов, считая, что оно проходило с переменным успехом. Иное в принципе предположить трудно, хотя на войне возможны самые непредвиденные случайности.
В летописи сообщается, что с началом боя "татары" "обошли" русское войско, т.е. оно приняло бой в окружении, что не удивительно при 6-7 кратном численном превосходстве. Естественно, что у противоположной стороны возникло желание прорвать растянутые боевые порядки противника, особенно, если ориентиром прорыву служил бунчук кого-либо из вражеских полководцев, расположившегося на возвышении.
В отличие от русских, вложивших все силы и надежды в первый и единственный натиск, монголы не вводили в сражение всех сил сразу, искусно эшелонируя свое построение и придерживая крупные резервы. Тумены, как и более мелкие части, направляемые различными сигналами своих командиров, в бою постоянно и тесно взаимодействовали. Прорыв был своевременно парирован, введены свежие силы и москвичи, не выдержав вражеского напора, побежали первыми. Остальные русские оказались "притиснутыми" к надолбам - деревянным заграждениям, врытым заблаговременно, вероятно с целью ограничения маневра конницы противника. Здесь погиб князь Роман, оставивший по себе добрую память не только на Руси, но и во враждебном стане. 70 лет спустя, в сочинении персидского автора Рашид-ад-Дина лишь он, один единственный из русских князей, упомянут как мужественный воин (!). Погиб и воевода Еремей Глебович, а вместе с ними, - множество великокняжеских "мужей" и простых "воев". Лишь Всеволоду Юрьевичу "в мале дружине" удалось вырваться из нового кольца. Коломна, потерявшая в поле своих защитников. пала практически сразу же. Все источники отмечают большие потери с обеих сторон. Можно считать, что они были приблизительно равными - тысяч по десять. Точная дата битвы у Коломны неизвестна, но предполагают, что она произошла в самом начале января 1238 г..
Дорога вглубь Руси была открыта. Полки удельных княжеств, что вполне можно было бы держать во Владимире, а в нужное время отправить к Коломне, все еще не были собраны. Впереди у монгольских всадников была Москва. Вероятно, не многие из московского полка добрались до нее, но Филипп Нянька сумел так организовать оборону, что город продержался пять дней. Не так уж мал и весьма многолюден он был. Завоевателям пришлось и здесь строить метательные машины. 20 января монголы ринулись на штурм его полуразрушенных укреплений. Кровь Кулькана взывала к мщению, и в Москве были перебиты все, включая и воеводу. Только молодого княжича победители повели с собой дальше.
Преодолев лесистый водораздел, монголы, где-то в районе современного Болшева, спустились на клязьминский лед и с максимально возможной скоростью устремились по накатанному санному пути к Владимиру. Они вышли к столице Залеской Руси 2 февраля, покрыв за 43 дня, прошедших после взятия Рязани, не менее 450 километров. При этом, при подсчете суточных переходов следует выбросить дни осады Москвы и Коломенского сражения. Получается все равно очень немного. Но не прогулочным шагом двигался враг к Владимиру. Что-то, или кто-то его задерживал. Способов для этого предки знали немало. К сожалению, перипетии этого марша не попали на страницы летописей.
Примчавшийся из-под Коломны Всеволод рассказал отцу о гибели лучшей части его войска. Это была катастрофа, крах всей предшествующей политической линии "невмешательства" и пассивной обороны, проводимой Юрием Всеволодовичем. Оставаться далее во Владимире ему не было никакого смысла. Хотя бы теперь, когда почти все уже было потеряно, следовало переходить к активным действиям и собирать все, что еще можно было собрать для новой битвы с уже слабеющим врагом. До сих пор неприступные укрепления Владимира, превосходили по мощи даже рязанские и князь, решив оставить здесь семью, несомненно, все еще надеялся, что кочевники не сумеют их преодолеть. Сам же он решил ехать за Волгу. Местом сбора сил удельных князей была выбрана речка Сить - место одновременно и достаточно глухое, и расположенное не слишком далеко от дороги на Новгород, откуда он ждал брата Ярослава с двадцатью тысячами новгородского войска. Решение Великого князя действовать вне своей осажденной столицы имело давнюю традицию, позднее так же станут всякий раз станут действовать и московские великие князья, когда враг сумеет застигнуть их врасплох.
Оставив Владимир на попечение Всеволода, Мстислава и своего главного воеводы, Петра Ослядюковича, Юрий Всеволодович выехал на отправился на север через Суздаль, Ростов и Углич. Возможно побывал он и в Ярославле. Дружины юрьевского князя Святослава Всеволодовича, ростовского и костромского Василька, ярославского и угличского Всеволода, а также белозерского Владимира Константиновичей оттягивались за Волгу. В Переяславле, вотчине Ярослава, отсутствовала почти вся его дружина, одна из наиболее многочисленных и профессиональных в то время. Она находилась вместе со своим князем где-то на пути между Киевом и Новгородом (о судьбе переяславского городового полка информации нет). Решение принятое Великим князем было в принципе верным, на Сити можно было собрать еще до 10 - 15 тысяч воинов, удвоив это число в случае прихода Ярослава, а тогда сил бы хватило для новой битвы. Для этого требовалось лишь время. Однако центральные районы великого княжества оставались на произвол победителя безо всякой защиты.
Подойдя к стенам Владимира, монголы пытались договориться с горожанами, надеясь, как всегда обманом склонить их к капитуляции. Для этого использовали пленного Владимира, вид которого должен был разжалобить или напугать владимирцев. Когда этого не произошло, княжич был убит перед Золотыми воротами, и враги стали готовиться к штурму. Для осадных работ требовалось множество рабочих. Для их захвата часть войска была направлена на ловлю местных жителей в окрестностях столицы, а другая направилась к Суздалю и через два дня вернулась, гоня толпы умирающих на морозе пленных горожан. Еще через сутки были сооружены метательные машины и деревянный палисад вокруг обреченного города, а утром 7 февраля начался штурм. За несколько часов обстрела стены в намеченных местах были разрушены, ров был завален сырым лесом и по примету "татары" устремились на приступ. О том,. кто и в каком количестве защищал Владимир свидетельствует тот факт, что завоевателям удалось сразу с трех сторон, в четырех местах преодолеть стены Нового города. Уцелевшие защитники вынуждены были отойти к воротам старого или Печернего города, но там не удержались и откатились к каменному детинцу, в соборах которого духовенство исповедовало и постригало в монашеский чин готовящихся к смерти горожан.
К сожалению, наряду с примерами мужества и героизма источники донесли до нас и примеры иного рода. Так, Ипатьевская летопись сообщает. Что еще до начала штурма князь Всеволод пытался умилостивить Батыя, явившись к нему с богатыми дарами, но тот более не желал переговоров и приказал его зарезать. Вне городских стен, по видимому при попытке бегства, погиб и князь Мстислав.
Когда с сопротивлением последних защитников было покончено, монголы выломали двери Успенского собора, где с владыкой Митрофаном укрывались женщины и дети великокняжеской семьи, но прорваться внутрь им не удавалось. Тогда они разломали окружающие постройки и обложив храм бревнами подожгли. В дыму задохнулись все, кто находился в соборе. Затем, как в Рязани и Москве, последовала тотальная резня.
С падением столицы победа достигнута не была, поскольку глава государства все еще был жив и готовился продолжать борьбу. Найти и уничтожить его как можно скорее становилось теперь главной задачей завоевателей. Согласно русским летописям, от Владимира монгольские войска разделившись двинулись по разным направлениям. Более достоверными современные исследователи считают информацию Рашид-ад-Дина, из которой следует, что после столицы Юрия Всеволодовича еще один город, в котором усматривают Переяславль Залесский, был монголами взят сообща. Это была мощная крепость, ее осада длилась пять дней, а штурм которой повлек новые потери. Здесь захватчики разделились, начав свою знаменитую традиционную "облаву" туменами. Взяв за оставшиеся дни февраля четырнадцать городов. Относительно небольшие монгольские отряды брали эти города, включая и Дмитров с его достаточно мощными стенами, удивительно легко, "с ходу", "наворопом" или "изъездом", как тогда говорили. Однако причина такой легкости была не только в уходе защитников. Монголы очень торопились и теперь, от тактики массового террора вынуждены были обратиться к милости и порядочности по отношении к тем, кто готов был откупиться. О массовых убийствах населения и сожжении взятых городов нет сообщений вплоть до осады Торжка. Со всей определенностью можно сказать о капитуляции Ростова и Углича, однако так, несомненно, было не везде. В схватках с вооруженными горожанами и поселянами продолжала таять монгольская сила.
Нашествие распространялось стремительно и уже 22 февраля один из монгольских отрядов оказался под стенами Торжка, проделав от Владимира путь длиной не менее, чем в 350 км. за две недели (за вычетом осады Переяславля), с переходами по 40 км. Занять пограничный Торжок было очень важно. Именно в этот пункт должно было подойти войско Новгорода, если бы его жители отважились идти на помощь столько раз выручавшей их Суздальщине. К тому же монгольские полководцы могли предполагать, что именно в этих местах мог скрываться владимирский князь, рассчитывавший на новгородскую подмогу. Однако нашел убежище Юрия Всеволодовича другой монгольский отряд, а именно, тумен Бурундая, что перед тем пленил Ростов и Углич. Среди не пострадавшего населения этих городов энергичный темник, вероятно и выведал необходимые ему сведения о примерном или точном местонахождении лагеря Великого князя.
К тому времени, на Сити Юрий Всеволодович находился уже около месяца. Достаточно быстро должны были там собраться и силы четырех удельных князей, названных выше, отсутствовали войска Ивана Всеволодовича Стародубского, возможно до середины января находившегося в районе Нижнего Новгорода, но силы которые он мог привести были невелики. Ждали же, в первую очередь Ярослава с новгородцами. Ожидание затягивалось. В конце февраля пришла к Великому князю весть о страшной гибели его столицы и всей семьи. Можно себе представить, чего стоил ему теперь каждый день промедления, но без новгородских полков рассчитывать на разгром захватчиков не приходилось. Великий князь и его окружение понимали, что навязать более подвижному противнику свой план войны невозможно. Стоит выйти из лесов, как стремительные "татары", уклоняясь вступать в бой по частям, в короткий срок соберут в кулак свои огромные силы и Коломна повторится. Одолеть такого врага можно лишь в генеральном сражении, при условии, что он на него согласится, а значит, грядущая битва все равно будет неравной.
Условия местности не позволяли крупному войску противника незамеченным приблизиться к русскому стану, но эти же условия отрицательно влияли на условия расположения прибывающих своих частей, затрудняя управление ими. Стан вытянулся на много верст вдоль Сити. Войска расположились вокруг маленьких деревень. Основная часть ратников вынуждена была ютиться в шалашах из елового лапника и землянках.
Удивления достойно, что даже скрывшееся в лесах войско Юрия Всеволодовича было, практически, застигнуто врасплох. Бурундай нагрянул не с той стороны, откуда его ждали? Азбукой военного дела во все времена является организация боевого обеспечения, в первую очередь разведки и охранения, тем более, после недвусмысленного предупреждения, прозвучавшего вместе с известием о падении Владимира: "...а к тобе идут". И то, и другое, как можно заметить, присутствовало. Великий князь узнал от разведки, что монголы вышли к Волге и находятся недалеко. Именно этим можно объяснить посылку отряда воеводы Дорожа на угрожаемое направление в достаточно крупных силах - три тысячи человек Однако было поздно. Стремительный Бурундай опередил неповоротливых лесовиков, он уже был рядом.
Единогласно подчеркивающие внезапность появления противника, источники все же достаточно противоречиво описывают этот момент. Официальная ростовская летопись сообщает, что внезапно пришедшие "татары" застали Юрия Всеволодовича за молитвой, и он выступил с братом и племянниками им навстречу, после чего произошло организованное столкновение: "сступишася обои". Близка ей в этом и новгородская летопись. Однако непредвзятый южнорусский источник настаивает на отсутствии должных мер предосторожности со стороны военачальника: "...и не имеющоу сторожи, изъеханъ бысь безаконьным Боурондема. Весь город (укрепленный лагерь - Ю.С.) изгна и самого князя Юрья оубиша".
По тверской, самой подробной и объективной летописи получается, что Дорож, совсем недавно отправленный из лагеря (на запад, занять дорогу от Кснятина), вдруг прибегает, чуть ли не сам по себе с криком: "А уже, княже, обошли нас около Татары!". В данном случае "обошли" следует понимать, как "появились не с той стороны, откуда их ждали" и сам Дорож, идя в данном направлении, этой встречи не ожидал. Потому и не прислал связного, оставшись с отрядом сдерживать неприятеля а, похоже, уже лишился своих подчиненных. Враг нагрянул не со стороны Углича, откуда его ожидали, а, фактически, с тылу, от верховий Сити, откуда ожидали подхода новгородцев. Далее тверской источник сообщает, что Юрий Всеволодович "постави полки около себе, но не успеша ничтоже". Силы, на этот раз, были примерно равны, но фактор военного искусства был решающим всегда.
Можно себе представить, как люди, выскакивавшие на звук трубы из шалашей и землянок, окружавших занятое великокняжеской дружиной сельцо, хватали в руки оружие и бежали к стягу, но ни толком "доспеть" т.е. вооружиться, ни занять место в строю не успевали. Тем более и воеводы князя Юрия не успели толком "урядить" т.е. построить собиравшуюся толпу. Всадники Бурундая уже мчались на них, растягивая до уха тетивы своих ужасных луков. Наверняка не успели подойти и войска его родственников. Возможно, это удалось только ростовцам. Исследовавший еще в XIX веке эти места Н.П. Сабанеев сделал вывод, что основная масса войска, застигнутого врасплох, бежала вдоль долины Сити, устилая ее трупами до самого устья, о чем свидетельствуют захоронения. Не задержали монголов ни засеки, ни отряд самого Юрия Всеволодовича, как можно предположить, оказавшийся первым на пути нападавших. Однако князья успели, как обычно, "утечь". Один верный Василько рубился так, что даже свирепые монголы, пораженные его доблестью, постарались взять его живым. Никуда не побежал и Великий князь. Ему некуда и не к кому было больше бежать. Он все для себя решил и остался на поле Божьего суда, ставшего не полем русской славы, но скорби.
Источники, описывавшие поход монголов этой битвы не упоминают. В глазах завоевателей, видевших столько регулярных сражений, этот эпизод и не заслуживал такой памяти, как, например, штурм Владимира. О правителе Руси Рашид-ад-Дин сообщает лишь то, что тот бежал в лес, но был найден и убит. В принципе, так и было.
Народ простил Юрию Всеволодовичу его искупленные кровью ошибки, вспоминая время его княжения как счастливый золотой век. Благочестивые люди подобрали его тело, разыскали вскоре и честную главу, которую Бурундай представил Батыю, а тот бросил как надоевшую игрушку. Поскольку этот правитель, несомненно, был человеком положительных душевных качеств, очень быстро сложился культ местночтимого святого, и ныне святые мощи благоверного Великого князя Юрия почивают в гробнице в том самом "златоверхом" соборе, который он так любил украшать.
Юрий Валентинович Сухарев
, научный сотрудник Центра военной истории России при Институте Российской истории РАН
Годы жизни: 26 ноября 1187 года – 4 марта 1238 года
Годы правления: 1212-1216, 1218-1238
Представитель династии Рюриковичей. Юрий Всеволодович был вторым по старшинству сыном Великого князя . А его матерью была княжна Мария.
Великий князь Владимирский (1212-1216, 1218-1238). Удельный князь ростовский (1216-1218).
При жизни отца Юрий Второй Всеволодович княжил в Городце (1216-1217гг.) и в Суздале (1217-1218гг.).
Юрий Всеволодович — князь владимирский
Юрий Всеволодович, который был моложе своего брата Константина Всеволодовича, после смерти отца Всеволода в 1212 году по его завещанию получил княжение во Владимире, а это было нарушением установленного порядка наследования по старшинству. Таким образом, Юрий унаследовал титул Великого князя Владимирского, но не смог его удержать. Между братьями, Юрием и Константином, началась длительная и упорная междоусобная борьба.
В этой междоусобице победил Константин, и в 1216 году Юрий был вынужден уступить ему Владимир после Липицкой битвы (1216 год). Константин, заняв Владимир, отправил Юрия править в Ростов и Ярославль.
Второй раз (уже законно) Юрий Всеволодович принял титул Великого 
князя после смерти своего брата Константина в 1218 г. поначалу все складывалось удачно. Князь Юрий Всеволодович вел успешные войны с камскими булгарами и мордвой.
В 1220 году волжские булгары захватили Устюг. Юрий Всеволодович отправил в поход против них своего младшего брата Святослава, который одержал над ними победу. После получения подарков от булгар и заключения мира, с целью защиты северо-восточных границ Владимиро-Суздальского княжества и закрепления за Русью междуречья Волги и Оки, Юрий в 1221 году основал в крепость под названием Нижний Новгород.
Правление Юрия Всеволодовича
Но именно во время правления Юрия Второго Всеволодовича на Руси случилась страшная беда, с которой Великий князь не смог справиться. Вот, как писал об этом Н. М. Карамзин: «Доселе, в течение двух столетий и более, мы видели древнее отечество наше беспрестанно терзаемое войнами междоусобными и нередко хищными иноплеменниками; но сии времена — столь, кажется, несчастные — были златым веком в сравнении с последующими. Настало время бедствия общего, гораздо ужаснейшего, которое, изнурив Государство, поглотив гражданское благосостояние оного, унизило самое человечество в наших предках, и на несколько веков оставило глубокие, неизгладимые следы, орошенные кровию и слезами многих поколений. Россия в 1224 году услышала о Татарах…».
После того, как хан Темучин провозгласил себя Чингисханом, т.е. великим ханом, он послал татар в южнорусские степи на половцев. Князья Киевский, Черниговский, Волынский и другие, которые правили в южных русских княжествах, почувствовали нависшую угрозу и, объединившись с половцами, встретили войска татар на р. Калке. 31 мая 1223 г. объединенные войска русских князей и половцев были разбиты. Татары опустошили восточные берега Днепра и ушли, казалось, навсегда.
После битвы на реке Калке Русь впервые услышала о татарах, но не приняла их всерьез. Перед битвой на реке Калке князья обращались к Юрию Всеволодовичу с просьбой о помощи, но он помощь не прислал и даже был рад поражению извечных врагов и соперников. Он считал, что татары не смогут ни при каких обстоятельствах причинить вред Владимирским землям. И оказался не прав.
После смерти хана Темучина татары провозгласили великим ханом его сына Угедея, который стремился продолжить удачные завоевания отца. В 1235 г. Угедей отправил татарские войска во главе с Батыем, своим племянником, покорять Европу. В 1237 г. татары разбили камских булгар и вскоре объявились в границах Владимиро-Суздальских земель. Рязань была взята молниеносно.
Из Рязани Батый в декабре 1237 года пошел вглубь Владимиро-Суздальских земель. За несколько месяцев татарами, вместе с деревнями и слободами, были взяты приступом 14 городов: Москва, Коломна,Суздаль, Тверь, Юрьев, Переяславль, Дмитров, Торжок, Коломна, Ростов, Волоколамск.
Владимирское войско во главе со старшим сыном Юрия — Всеволодом не смогло остановить монголов под Коломной (в битве погибли владимирский воевода Еремей Глебович и младший сын Чингисхана Кулькан).
Осада города Владимира началась в 3 февраля в 1238 году и длилась восемь дней. Великий князь Юрий Всеволодович отсутствовал во Владимире, так как начал новый сбор войск на реке Сити. Нападение татар на Владимир было неожиданным. Никто не сумел организовать достойное сопротивление. Занятые собственными междоусобными распрями, русские князья не смогли объединить свои силы. Но скорее всего, что и объединенных сил было бы недостаточно против монгольского нашествия
OLYMPUS DIGITAL CAMERA
Северо-восточная Русь лежала в руинах: многочисленные города были разграблены татарами и сожжены, люди убиты или угнаны в плен. Почти вся семья Юрия Всеволодовича погибла в сгоревшем Владимире.
Гибель князя Юрия Всеволодовича
4 марта 1238 года войска Великого князя Юрия Всеволодовича встретили татар на р. Сити. Русские дружины бились отчаянно и мужественно. Но этого оказалось недостаточно. Русские были разбиты второстепенными силами монголов, во главе которых встал Бурундай, следовавшие отдельно от основных сил другим маршрутом. Юрий Второй Всеволодович погиб в этой битве. Обезглавленное тело великого князя обнаружил на поле боя ростовский епископ Кирилл, который отвёз тело в город Ростов и похоронил его в храме Богоматери в каменном гробу. Голова князя вскоре была найдена и приставлена к телу. Через 2 года останки князя Юрия были торжественно перенесены Ярославом Всеволодовичем во Владимир в Успенский Собор.
После битвы на реке Сити татары продолжили свое продвижение на север и повернули назад всего в 100 км от города Новгорода. С этого времени на Руси началось ужасное татарское иго: Русь стала обязана платить дань татарам, а князья должны были получать титул Великого князя только из рук татарского хана.
В 1645 г. нетленные мощи князя были обретены и 5 января 1645 г. патриарх Иосиф начал инициацию процесса канонизации Юрия Всеволодовича. Тогда же мощи поместили в серебряную раку. Русская Православная Церковь причислила Юрия Всеволодовича к лику Святых как Святого Благоверного Князя Георгия Всеволодовича за праведную жизнь.
SONY DSC
Памятник св. князю Георгию (Юрию) Всеволодовичу и епископу Симеону Суздальскому построен в Нижегородском Кремле.
Князь Юрий Всеволодович был женат на черниговской княжне Агафье (1195-1238), дочери Киевского князя Всеволода Святославича Черного.
- Всеволод (Дмитрий) (1213 -1237), князь Новгородский. Женат на на Марине, дочери Владимира Рюриковича. Казнён по приказу хана Батыя во время города Владимира монголо-татарами.
- Владимир (1215-1238) князь Московский, женат на Христине, (происхождение неизвестно, предположительно была из рода Мономашичей).
- Мстислав (1218-1238), женат на Марии (происхождение ее неизвестно). Погиб также во время взятия города Владимира монголо-татарами.
- Добрава (Дубрава) (1215-1265)
- Феодора (1229-1238).
Все они кроме дочери Юрия, Дубравы, погибли при взятии татарами города Владимира.
Князь Юрий Всеволодович и татаро-монгольское нашествие
Начало »»» .К домонгольскому времени относятся остатки шести усадеб и следы частоколов, маркирующие межусадебное пространство и улицу, пересекавшую северо-западную часть Мономахова города с север-северо-востока на юг-юго-запад и выходившую к современной Соборной площади, где локализуются Торговые ворота и, предположительно, торговая площадь. Вероятно, в домонгольском Владимире существовала линейно-поперечная система планировки улиц, привязанная к воротам в крепостной стене и к центральной магистрали, идущей через весь город от Золотых к Серебряным воротам.
Северо-западная часть Мономахова города, расположенная достаточно близко от детинца, являлась богатым районом древнего Владимира. Об этом свидетельствуют размеры раскопанных жилых усадебных построек с подпольями площадью от 16 до 48 кв.м и характер вещевых находок. Прежде всего, это предметы далекого импорта: стеклянные сосуды сирийского и византийского производства и некоторые украшения; поливная керамика, фрагменты бронзового и каменного котлов, ручка среднеазиатского кувшина и пр. Особенно многочисленны фрагменты трапезундских и триллийских амфор. К «статусным» вещам относятся железное писало, книжные застежки, позолоченный перстень, хрустальные и сердоликовые бусы.
Остатки всех жилых построек носят следы большого пожара, наиболее вероятная дата которого – 1238 г. В подполе одной из них был обнаружен склад янтаря-сырца весом более 200 кг. Его невостребованность свидетельствует о масштабах произошедшей катастрофы, которая привела к одновременной гибели всего этого района города.
Скопление янтаря располагалось на дне сгоревшего подпола площадью 48 кв. м, в котором сохранились остатки трех коробов из древесины сосновых пород, стоявших, вероятно, на деревянных полках или полах вдоль одной из стен постройки. Оно содержало необработанные куски янтаря разного размера, от совсем мелких до крупных – 12 см в длину, покрытые коркой окисления. Исследования показали, что весь янтарь подвергся воздействию температуры не ниже 130ºС, при которой начинаются изменения в его структуре, отражающиеся на прозрачности и цвете. Часть янтаря расплавилась полностью или спеклась, образовав местами монолит смолы.
Судя по контексту находки, янтарь, хранившийся в доме, предназначался на продажу. О том, что он уже продавался до пожара, свидетельствуют находки янтаря-сырца в постройках других усадеб.
Потребность в янтаре на внутреннем рынке древнерусского государства, в том числе в самом Владимире, в это время была достаточно высока: его использовали при изготовлении олифы и красок, в медицине, для производства украшений, жгли в качестве благовоний. Судя по сделанной находке, Владимир-на-Клязьме являлся одним из основных транзитных пунктов международной торговли янтарем наряду с древними городами Польши и Волжской Болгарии.
Склад янтаря из Владимира является крупнейшим не только для России, но и для всей Европы эпохи Средневековья. Эта находка не позволяет судить о динамике развития торговли янтарем в домонгольское время, но она впервые дает представление об объемах этой торговли.
К.и.н. О.В. Зеленцова, И.Н. Кузина
Зачатьевский вал на Плане города Владимира 1899 г.
Почти весь во Владимире был снесен в 1960-х гг., вероятно, при строительстве . Сохранилась лишь его подошва в виде слоя красновато-бурой глины мощностью от 20 см до 125 см.
Под слоем этой глины находился влажный слой щепы толщиной до 70 см. В слое щепы на протяжении 32 м. была зафиксирована деревянная конструкция из уложенных в линию бревен и плах. Все бревна вторичного использования. Их максимальная длина не превышала 6 м. Вся конструкция вытянута с запада на восток по кромке высокого берега реки Лыбеди. В слое щепы была найдена керамика первой трети XIII в., а также многочисленные изделия из кожи. В основном это обувь. Найдено 70 экземпляров и крупных частей, дающих представление о модели и размере обуви. В основном это туфли и поршни для взрослых и детей. Интерес представляет и кожаная скоморошья маска личина, полностью закрывавшая лицо. Подобные маски найдены в Новгороде. Применялись они и в святочных карнавалах. Также в слое щепы найдены инструменты, которые могли использоваться при строительстве городских укреплений: пилы, сверла, чекмари для забивания кольев, веревки, детали ведер и деревянные лопаты, которыми древние плотники так же, как и современные, собирали и относили лишнюю щепу от места работы.
Под строительной щепой лежал слой серого суглинка толщиной 10 40 см, ниже которого находилась материковая глина без каких-либо культурных включений. Керамика, встреченная в сером суглинке, датируется XII – нач. XIII в. Но здесь же был найден крупный фрагмент глиняного лепного горшка, близкого по форме керамике Дьяковской культуры. Среди индивидуальных находок в слое найдены ножи, точильные камни, кресала, цилиндрические замки, наконечник стрелы, два берестяных туеса, игрушечный деревянный меч, пряслица, бусины, фрагменты стеклянных браслетов и посуды, бронзовые украшения, каменный нательный крест, обломок каменной зернотерки и др. Все предметы датированы XII – нач. XIII в. Исключение составляют фрагмент лепного горшка и обломок каменной зернотерки. Эти два артефакта относятся к дославянскому времени.
На площадке раскопа прослежена планировка четырех улиц, расположенных перпендикулярно друг другу и ориентированных по направлению север юг и восток запад. Улицы образовывали усадьбы. Длина усадеб - 13,3 м., ширина 10 м.
Итак, по результатам раскопа можно сделать вывод, что Ветшаный город строился по единому плану с усадебной застройкой и ориентацией улиц по сторонам света.
На первоначальном этапе серьезных укреплений на берегу Лыбеди не было, так как река сама по себе являлась оборонительным рубежом. Через какое-то время создается Зачатьевский вал. Вал прошел прямо по застроенным улицам. Возможно, мощный слой слежавшейся щепы (до 70 см) относится к сооружению деревянной крепостной стены. Скорее всего, стену сначала срубили на земле, потом разобрали, насыпали вал и затем установили готовую стену на вершине вала. Все говорит о поспешном строительстве вала. В теле вала нет клетей, укреплявших насыпь. В основании вала древние строители оставили мощный слой щепы, а над одной из хозяйственных ям настил из досок.
Строители не могли не понимать, что щепа и доски неизбежно истлеют и насыпь будет проседать и разрушаться. Но, видимо, вал был нужен немедленно, и дальнейшая его судьба представлялась не столь важной. В условиях крайней спешки разобраны были все постройки, а их бревна пошли на строительство укреплений. Были разобраны даже настилы мостовых. Под оставшимся куском настила найдена серебряная нательная иконка с изображением Успения Богоматери.
Дендрохронологический анализ бревен мостовых показал их порубочные даты: 1206 - 1216 гг. О том, что вал и крепостная стена возводились осенью, говорит большое количество лесных орехов в слое щепы. Такое срочное строительство укреплений могло быть только перед внезапно нависшей колоссальной военной угрозой. И этой угрозой было татаро-монгольское нашествие 1237 г. Как раз осенью 1237 г. рязанский князь Юрий Ингварович обращался к владимирскому князю Юрию Всеволодовичу за помощью против татар, но владимирский князь решил обороняться самостоятельно.
В 1236 г. в начале похода монголов в Европу, была разорена Волжская Булгария. Беженцы были приняты Юрием и поселены в поволжских городах.
Реки стали подо льдом. И одновременно пришли в движение огромные массы татарских войск и полона сконцентрированные у истоков Дона, на рязанском пограничье и около Волги, в районе современного Нижнего Новгорода. Первый удар обрушился на Рязанcкие земли.
Рязанцы, чьи просьбы о помощи были отвергнуты князем Юрием Всеволодовичем во Владимире (он не забыл еще войны 1207 и 1209 гг.) и черниговско-северскими князьями (те припомнили рязанцам майский день 1223 г. когда на Калке рязанцы не помогли им) остались в одиночестве перед полчищами противника. В битве на р. Воронеже в «Диком поле» рязанские войска были разгромлены. Затем монголы приступили к взятию рязанских городов. Пронск, Белгород, Борисов-Глебов, Ижеславец
были захвачены ими без большого труда. Послы Батыя явились в Рязань и Владимир с требованием дани, в Рязани получили отказ, во Владимире были одарены.
16 декабря 1237 г. началась осада Старой Рязани
, продолжавшаяся пять дней, по истечении которых на месте города осталось пепелище с разбросанными там и сям телами убитых. В результате разорения город был полностью разрушен и в сер. XIV в. центр Рязанского княжества был перенесен на 50 километров к северо-западу в г. Переяславль-Рязанский.
Взяв Переяславль-Рязанский
, войска татаро-монголов двинулись по Оке в сторону Коломны. Остатки рязанских войск отошли к Коломне, находившемся в то время на границе Рязанского княжества с Владимиро-Суздальской Русью, и приготовились к последней битве с кочевниками.
Владимирский князь Юрий послал войска во главе со своим старшим сыном Всеволодом в помощь отступившему из Рязани Роману Ингваревичу.
В январе 1238 г. войска монголов у Коломны встретились не только с остатками рязанских войск, но и с многочисленной дружиной Всеволода, усиленной ополчением всей Владимиро-Суздальской Руси. Не ожидавшие вмешательства нового врага, передовые монгольские отряды поначалу были потеснены. Но вскоре подошли основные силы джехангира и степная конница, взяла верх над менее подвижными пешими войсками противника.
К этому же времени - конец декабря - относится и довольно спорный факт рейда Евпатия Коловрата. Находившийся в Чернигове Ингор Игоревич, один из князей рязанских, узнав о нашествии татар, собрал 1700 воинов и поставив их начальником боярина Евпатия Коловрата, (наверняка опытного в военном деле) двинулся на Рязанщину. Однако когда дело дошло до соприкосновения с врагом численный перевес оказался не на стороне черниговцев. Немногие витязи, израненными попавшие в плен, были за проявленную храбрость отпущены Батыем. В «Повести о разорении Рязани Батыем» рассказывается о торжественных похоронах Евпатия Коловрата в Рязанском соборе 11 января 1238 г.
Пограничная владимирская крепость Коломна
имела сильный гарнизон, и немалый оборонительный потенциал. Однако сын великого князя Всеволод, направленный в Коломну для организации обороны, возжелал дать бой в поле. Исход сражения под Коломной можно было предсказать заранее - погибла большая часть русских воинов, а уцелевшие не смогли эффективно оборонить город, взятый татарами в последующие дни.
1 января 1238 г. Бату-Хан (хан Батый) захватил град Коломну. Слабые стены деревянного Коломенского Кремля не позволили защитить город от нашествия татар и город был разграблен и сожжён дотла. Лишь небольшая часть владимирской дружины уцелела. Много светлых голов потеряла русская рать в этом бою. В этом бою сложил свою голову владимирский воевода Иеремия Глебович, рязанский князь Роман. Понесли серьёзные потери и войско Ордынского хана, лишившись военачальника Кюльхана - младшего сына Чингисхана (один из наиболее влиятельных противников Бату) и существенной части своего войска. Кюльхан был единственным потомком Чингисхана, убитым в ходе завоевания Руси.
Всеволод был разбит и бежал во Владимир.
Падение Коломны открыло всадникам Бату путь на древние столицы - Суздаль и Владимир.
Бату, оставив основные силы осаждать Коломну, двинулся к Москве, к которой от Коломны вела прямая дорога - замерзшее русло Москвы-реки. Москву защищали младший сын Юрия Владимир и воевода Филипп Нянка «с малым войском». 20 января после 5-ти дневного сопротивление пала Москва
. Был взят в плен княжич Владимир, второй сына Юрия.
Получив весть об этих событиях, Юрий созвал на совет князей и бояр. Собрались в великокняжеский дворец Епископ Митрофан и бояре владимирские. Великий князь уже был в одеянии ратном, совсем собравшись в путь, помолились Богу, отъезжающий получил благословение от святителя; начались прощания с супругой, детьми, внуками и всеми присутствовавшими, слезы неудержимо текли из глаз всех и прерывали слова. Между тем перед дворцом ожидала князя дружина и народ. В сопровождении Епископа и семьи, с трудом скрывая слезы, вышел князь из дворца и направил свое шествие в соборный храм Богоматери; с слезным воплем пал он здесь перед св. иконой Пречистой, поручая Ее заступлению свое семейство и подданных, поклонился гробу своего державного родителя, благословился снова от Епископа, обнял еще и в последний уже раз близких своему сердцу, сказал последнее «прости» народу и вышел из храма. Плачь и рыдания народные всюду сопровождали князя и не прекращались дотоле, пока он не выехал из города. «И бысть плачъ велий во граде и не бе слышати другъ ко другу глаголюща въ слезахъ и рыдании». Оставив во Владимире сыновей Всеволода и Мстислава, Юрий (Георгий) ушел с племянниками за Волгу (Ярославскую область). Там он расположился на берегах реки Сити и начал собирать войско против татар. Во Владимире остались жена Агафия Всеволодовна, сыновья Всеволод и Мстислав, дочь Феодора, жена Всеволода Марина, жена Мстислава Мария и жена Владимира Христина, внуки и воевода Пётр Оследюкович. Оборону города возглавили сыновья князя Георгия - Всеволод и Мстислав.
С востока, по Волге, наступала еще одна группа монгольских армий. Соединение полчищ кочевников произошло под Владимиром.
3 февраля 1238 г. монголы подошли к Владимиру с запада. Сначала они потребовали сдачи, показав жителям плененного князя Владимира Георгиевича - сына вел. князя Юрия II Всеволодовича.
"Придоша Татарове к Володимерю месяца февраля в 3, на память святого Семеона во вторник... Володимерци затворишеся и граде, Всеволод же и Мстислав бяста, а воевода Петр Ослядюковичь. Володимерцем не отворящимся, приехаша Татарове к Золотым воротам, водя с собою Володимера Юрьевича, брата Всеволода и Мстиславля, и начаша просити Татарове князя великого Юрья, есть [ь] ли в граде, Володимерци пустиша по стреле на Татары, и Татарове такоже пустиша по стреле на Золотая ворота..."
Молодые князья Всеволод и Мстислав находились в этот момент на Золотых воротах. Они узнали своего брата Владимира и сокрушались о его горькой судьбе. По свидетельству Лаврентьевской летописи, это укрепило их в решимости бороться до конца и лучше умереть, чем живыми попасть в руки врагов: "Всеволод же и Мстислав сжалистаси брата своего деля Володимера, и рекоста дружине своей и Петру воеводе: "братия, луче ны есть умрети перед Золотыми враты за Святую Богородицю и за правоверную веру христьяньскую, и не да воли их быти..."
В то же время татары, отъехав от Золотых ворот, объехали весь город, осматривая оборонительные сооружения, и «сташа станы на резмяни предъ Золотыми враты» (Ник. изд. 1767 г. стр. 374); «на рамени» (Татищев ист. Г.Р. Карамз. т. III прим. 363); «предъ Златыми враты на зреемъ» (Лавр. 197, Троицк. 222). Они встали на той долине, которая находится между Дворянской улицей и Студеной горой, в расстоянии около 200 саж. от Золотых ворот и, простираясь до оврага к Стрелецкой слободе (см. ).
«Братья», восклицали княжичи своей дружине, «лучше намъ умереть предъ Златыми враты за Святую Богородицу и за веру православную, чемъ быть въ воле враговъ». Слова эти по сердцу были всем дружинникам: все рвались на бой с врагом веры и отчизны. Один только старый воевода Петр Оследюкович воспротивился тому. Он видел, что поспешность военных действий принесет больше вреда владимирцам, чем пользы, что неминуемая гибель дружины только скорее откроет татарам доступ в город; он мог надеяться, что, задерживая наступательные действия врага, даст вел. князю время собрать войско и явиться на выручку осажденным. «Сие все навелъ на насъ Господь за грехи наши» говорил воевода; «какъ мы можемъ выдти противъ татаръ и противостать такому множеству? Лучше намъ сидеть въ городе и, сколько возможно, обороняться противъ нихъ». Послушались воеводу и, потерявши всякую надежду на свои силы, обратились к утешениям религии. «И начаша молебны пети и рыдания слезъ пролияша много ко Господу Богу и Пречистой Его Матери Богородицы».
Часть татаро-монгольских орд под предводительством Бастыря от Владимира направилась к Суздалю, выжигая и разграбляя всё на своём пути.
Суздальская дорога из Владимира шла в противоположной стороне Ветшаного города к северо-востоку и проходила мимо через броды на реке Лыбеди, мимо , через реку Рпень, далее по горе через село Красное на , Борисовское (и ), Порецкое, Васильково, и Суздаль. Другая дорога в Суздаль шла из Владимира (Серебряные ворота) в Боголюбово, далее на нынешнее село Новое и в , Васильково, Спасское городище и Суздаль.
К юго-востоку от Суздальского кремля находилось небольшое укрепление, называвшееся Большим Городищем (сейчас село Якиманское) и в 2-х верстах от него Малое Городище (сейчас село ).
Малочисленная суздальская дружина пыталась задержать врага в первом на пути татаро-монгол – Большом Городище (с. ), потом – Малом Городище. Силы были слишком неравны и все суздальцы геройски погибли. Татары похоронили своих убитых под курганом на месте своего становища, где потом и появилось село Батыево. В 1835 г. на Батыевом кургане был построен каменный храм Воскресения Христова с приделами во имя Михаила Архангела и Николая Чудотворца, на средства коммерции советника, московского 1-й гильдии купца Михаила Ивановича Титова, владевшего в то время частью села Батыево. Её развали ещё были видны в кон. 1980-х гг.
Народное предание вспоминает это место летописи следующим образом: «Егда злочестивый и безбожный татарский Царь Батый, разоряя Русскую землю войною, взя славный град Владимир мечем, и оттуду со всею своею богомерзкою подвижеся силою ко граду Суждалю, хотя его себе покорити и разорити, и не доходя до него за несколько поприщь постави стан свой (где бысть стан безбожнаго Батыя, ныне ту село имеется называемо Батыево) и из того исходя стана, творяше войну с воинством Суждальским». Историч. Собр. О гр. Сужд. Ан. Федорова, стр. 95
После гибели дружины Суздаль оставался совершенно беззащитным и был обречён. Татаро-монголы подошли к Пассадским укреплениям с южной стороны и появились на Яруновой горе в непосредственной близости от кремля, то есть заблаговременно миновав реку Каменку, напротив Никольских пешеходных ворот. Многие насельницы монастырей при виде жестоких завоевателей, убежали в город, надеясь найти защиту в его укреплениях. Суздаль подожгли и разграбили. Всех кто не успел убежать, увели в рабство, стариков и больных перебили. "Взяша Суздаль, - повествует летописец, - и святую Богородицю разграбиша, и дворъ княжь огнемъ пожгоша, манастырь святаго Дмитрия пожгоша, а прочии разграбиша; а черньцы и черницы старыя и попы, а слепыя и хромыя и глухия и трудоватыя, и люди все изсекоша, а что чернець уныхъ (т.е. юных) и черницъ, и поповъ и попадий и дьяконы и жены ихъ, и дчери и сыны ихъ, то все ведоша въ станы свое". В описании нашествия татар упоминаются монастыри в Суздале: и Введенский (где ныне Знаменская церковь), на берегу речки Мжары. Целым и невредимым остался только Ризоположенский монастырь, несмотря на то, что находился вне городских укреплений и ничем не был защищён.
См. .
Что представлял Суздаль, когда оставили его татары? Груды пепла и развалин, из которых высились обгорелые церкви, и посреди этого ужаса, подобно теням, бродили спасшиеся суздальцы. Скоро в Суздальское княжество явились татарские чиновники, сочли жителей и обложили их данью. Так жители села Висильки (Васильково), объясняют, по преданию, название своего села тем, что вблизи его татарские сборщики вешали несостоятельных данников.
После этого завоеватели возвратились к городу Владимиру и начали подготовку к штурму города. 6-го февраля с утра до вечера татары ставили вокруг города леса и пороки (род стенобитных орудий) и на ночь обнесли весь город тыном. "...В субботу мясопустную начата наряжати лесы и порокы ставиша до вечера, а на ночь огородиша тыном около всего города Володимеря. В неделю мясопустную по заутрени приступиша к городу месяца февраля в 7..." По свидетельству летописи Новгородской, когда князь Всеволод и владыка Митрофан поняли, что город отстоять не удастся, стали готовиться к тому, чтобы предать свои души в руки Божий, и потому многие знатные люди приняли монашеский постриг: "Внидоша в церковь святую Богородицю, и истригошася вси в образ, таже в скиму, от владыки Митрофана, князь и княгыни, дчи и сноха, и добрии мужи и жены".
Прорвать оборону у Золотых ворот татарам все же не удалось. Но, поставив стенобитные орудия, они пробили часть крепостной стены несколько южнее, в районе церкви Спаса, и отсюда проникли в город. Лаврентьевская летопись сообщает: "...И взяша град до обеда от Золотых ворот, у святого Спаса внидоша по примету черес город, а сюде от северныя страны от Лыбеди по Орининым воротам и к Медяным, а сюде от Клязмы, к Волжьскым воротам, и тако вскоре взяша Новый град, и бежа Всеволод и Мстислав и вси людье бежаша в Печернии город, а епископ Митрофан и княгини Юрьева с дчерью и с снохами и со внучаты и прочие княгини Володимеряя с детми, и множество много бояр, и всего народа людии затворишася в церкви святыя Богородица и тако огнем без милости запалени быша..."
Княжеская семья укрылась в городском Успенском соборе. Татаро-монголы устремились к Успенскому собору, выломали двери и перебив находившихся там людей, заметили находившихся на хорах. Это было великокняжеское семейство, отдавшее предпочтение мученической смерти перед позорным пленом. Расхитив все соборные украшения "чудную икону одраша, украшену златом и серебром и каменьем драгым и кресты честыя и сосуды священныя и книги сдраша и порты блаженных первых князей, еже бяху повешали в церквах святых на память себе, тоже все положиша себе в полон", словом лишили храм всех драгоценностей его.
Не найдя потаённого хода на хоры, они обложили храм брёвнами, натаскали разного хвороста и внутрь её и предали всё огню. От зноя и дыма погибло всё великокняжеское семейство и епископ Митрофан, облекший погибающих в монашеский образ и схиму и напутствующий их Святыми Дарами. От огня уничтожено было всё внутреннее благолепие храма, остался невредим только чудотворный образ Богоматери и гробница Святого князя Глеба, - сына Андрея Боголюбского, - не сгорела.
Так снова лишился собор всего своего богатства и всей красоты своей, опять осталось от него только голые стены, снаружи и внутри почерневшие от дыма.
Вся семья Юрия погибла, из всего его потомства уцелела лишь дочь Добрава, бывшая с 1226 г. замужем за Васильком Романовичем, князем Волынским.
Сыновья Юрия Всеволодовича также погибли в тот трагический для Владимира день. Но рассказы о их смерти противоречивы. По некоторым сведениям, они пытались вырваться из захваченной монголами столицы и были убиты за пределами крепости. А южнорусская Ипатьевская летопись указывает на то, что Всеволод и Мстислав, пытаясь спасти свои жизни, вышли к монголам с дарами и сдались в плен, но были завоевателями убиты. Впрочем, в Ипатьевской летописи при повествовании о событиях, происходивших в 1237-1238 гг. на далеком северо-востоке, немало неточностей, перестановок событий во времени. Возможно, основанием для такого рассказа послужила участь третьего сына Юрия Всеволодовича - Владимира, взятого в плен в Москве и, очевидно, впоследствии убитого монголами. Всеволод и Мстислав, видевшие страдания своего брата, едва ли решились бы разделить его судьбу.
Вещевой материал из культурного слоя домонгольского периода скудный - кочевники, как и все захватчики, были мародерами и убийцами. «Находя таких погибших людей, мы понимаем весь трагизм этого времени, - говорит Данил Кабаев. Опустошенность прежде богатой части города длилась даже не годы, а десятилетия и века». После осады участки с сожженными усадьбами долго не застраивались - именно поэтому погибших их потомки не обнаружили и не похоронили по-христиански. Самые ранние постройки послемонгольского периода на этих участках датируются XVI-XVII вв.
В 1896 г. в западной части Мономахова города был найден клад золотых и серебряных украшений, среди которых были колты, браслеты-наручи с чернью, очелье, гривна и др. По-видимому, клад был зарыт во время взятия города татаро-монголами в 1238 г.
В западной части Посада раскопаны остатки сгоревшего наземного жилища с глубоким (до 2 м.) подпольем, в углу которого обнаружен скелет женщины. В той же постройке найдены многочисленные бытовые предметы, предметы вооружения, нательные кресты-энколпионы. В углу дома обнаружен завернутый в бересту клад, состоявший из серебряных вещей: чаши, двух крестов-энколпионов, ожерелья и переносного алтаря из пластин с изображением святых, выполненный в технике перегородчатой эмали. Сокрытие клада, гибель постройки и одной из ее обитательниц могут быть отнесены к разгрому города татаро-монголами в 1238 г. К тому же времени относятся еще два клада, найденные на территории Посада в 1837 и 1865 гг. В составе этих кладов - золотые и серебряные колты, медальоны, браслеты-наручи, очелья, серьги и т.п.
Летом 2011 г. сотрудниками «Владимирского областного центра археологии при ВлГУ» были проведены исследования на участке строительства по ул. Златовратского д. 1. Впервые было обнаружено массовое захоронение большого количества людей, с огромной долей вероятности, погибших в результате осады города монголо-татарами в феврале 1238 г.
Захоронение было осуществлено в хозяйственной яме внутреннего двора древнерусской усадьбы, сожженной во время взятия города. Об этом свидетельствует большое количество элементов сгоревших деревянных конструкций и зерна, также найденных в этой яме.
Общее число погребенных – не менее 50 человек. Из них не менее 36 – взрослые, возраст которых 20-25 – 40-50 лет. 13 – дети и подростки (28% от общего числа погребенных), от новорожденных (до 3 месяцев) до детей 11-12 лет. 1 – подросток возрастом от 12-15 лет. Травмы у детей сравнимы по характеру с травмами взрослых, но единственным типом травм являются переломы костей черепа. Практически все детские черепа находятся во фрагментированном состоянии.
Обращает на себя внимание половой состав: количество мужчин чуть больше (53%), чем количество женщин (47%), что косвенно подтверждает отсутствие врагов в захоронении, поскольку примерно соответствует обычной пропорции полов русского горда. Особенностью данного захоронения является практически полное отсутствие людей пожилого возраста, что отличает данное захоронение от захоронений так называемых "палеонтологических" (курганных). Анализ полученных данных позволяет заключить, что в представленной выборке также довольно обычное для Владимира тех времен соотношение взрослого и детского компонента.
Череп женщины-славянки 30-40 лет, настигнутой и убитой всадником сзади (рубленная рана).
Следует отметить, что данное захоронение характеризуется очень высоким процентом травм, несовместимых с жизнью. Характер травм позволяет однозначно интерпретировать их как полученные в результате нападения отряда вооруженных всадников.
Все травмы могут быть разделены на 2 большие группы рубленые и колотые, нанесенные острыми предметами, и переломы костей черепа при действии тяжелого тупого предмета. У мужчин преобладают рубленые, у женщин и детей раны тяжелым тупым предметом. Травмирующий предмет был небольшого диаметра (около 5-6 см), но большой разрушительной силы, по-видимому, тяжелый, что вызывало сквозной пролом костей черепа (предположительно, булава или палица).
Обнаружены останки воина славянского антропологического типа, у которого помимо рубленого удара (саблей), не ставшего смертельным, отмечена не смертельная рана, нанесенная небольшим заостренным предметом (стрелой), а также смертельный перелом костей черепа в височной области, череп в результате удара был разрушен до глазного яблока (см. фото сверху и снизу). Количество и характер травм воина доказывает отчаянную стойкость, упорство и героизм защитников города. Жители похоже понимали, что обречены, но не сдались, спасая свою жизнь.
У многих погребенных на черепах отмечены сразу 2 травмы, каждая из которых могла быть смертельной. Такая ситуация возможна, если практиковалось «добивание» жертвы.
У детей единственным типом травм во владимирском захоронении являются переломы костей черепа.
Таким образом, можно провести реконструкцию трагических событий, следствием которых стало появление массового единомоментного захоронения в санитарных целях. Очевидно, что имело место нападение хорошо вооруженного отряда всадников (рубленные раны нанесены сверху), в задачу которого входило тотальное истребление населения. Все останки относятся к славянскому антропологическому типу, свойственному городскому населению Владимира. По всей видимости, часть захоронения пострадала и была случайно уничтожена в ходе строительства жилого дома в 60-е годы. Монгольская версия нападения подтверждается (в том числе) находками большого количества уникальных наконечников стрел (стрела-вилка), используемых только степняками. А также появлением признаков присутствия татар в более позднем по хронологии культурном слое (см. ).
После взятия Владимира 7 февраля 1238 г. основные силы монголов направились в Юрьев-Польский по льду Клязьмы и Колокши, и далее в Переславль-Залесский на Тверь и Торжок, а второстепенные силы под командованием темника Бурундая были направлены на поволжские города - владения племянников Юрия Константиновичей, которые увели свои войска на Сить. Лаврентьевская летопись говорит о том, что Юрий ожидал на Сити полки братьев Ярослава, который в 1236 г. занял Киев, оставив сына Александра наместником в Новгороде, и Святослава, однако, в числе участников битвы Ярослав не упоминается. Пришел к нему брат его Святослав со своими юрьевцами и племянники – Константиновичи с ростовцами и ярославцами, но напрасно ожидал он брата своего Ярослава с переславцами.
Монгольский корпус под командованием Бурундая, в течение 3-х недель после взятия Владимира покрыв расстояние примерно вдвое большее, чем за то же время преодолели основные монгольские силы, во время осады последними Твери и Торжка подошёл к Сити со стороны Углича. Великий князь отправил передовой отряд свой, состоящий из 3000 воинов под руководством воеводы Дорофея Семёновича, для разведки. Но отряд, отойдя немного, возвратился с известием, что татары уже обходят их. Юрий с своими союзниками сели на коней, выстроили полки свои в боевой порядок и неустрашимо встретили неприятеля. 4-го марта 1238 г. завязалась «брань великая и сеча злая въ которой, какъ вода», лилась кровь человеческая. Войско было окружено и почти полностью погибло или попало в плен. Князь Юрий погиб вместе с войском, его голова была отрублена и преподнесена в дар хану Батыю. Погиб ярославский князь Всеволод Константинович. Захваченный в плен ростовский князь Василько Константинович был убит 4 марта 1238 г. в Ширенском лесу. Святославу Всеволодовичу и Владимиру Константиновичу Угличскому удалось спастись.
Верещагин В.П. Епископ Кирилл находит обезглавленное тело великого князя Юрия на поле сражения на реке Сить
Обезглавленное тело князя было обнаружено по княжеской одежде среди оставшихся не погребёнными тел убитых воинов на поле боя епископом , возвращавшемся из Белоозера. Он отвёз тело в Ростов и похоронил в каменном гробу в храме Богоматери. Впоследствии голова Юрия была тоже найдена и приложена к телу. Через два года останки были торжественно перенесены Ярославом Всеволодовичем в Успенский собор во Владимире.
Стела на берегу реки Сить в память о битве
Войско Бурундая оказалось ослабленным после битвы («великую язву понесли, пало и их немалое множество»), что стало одной из причин отказа Батыя идти на Новгород.
По словам летописца, Юрий украшен был добрыми нравами: старался исполнять Божьи заповеди; всегда имел в сердце страх Божий, помня заповедь Господню о любви не только к ближним, но и к врагам, был милостив выше меры; не жалея своего имения, раздавал его нуждающимся, строил церкви и украшал их иконами бесценными и книгами; чтил священников и монахов.
В 1645 г. нетленные мощи князя были обретены и 5 января 1645 г. патриарх Иосиф инициировал процесс канонизации Юрия Всеволодовича Православной Церковью. Тогда же мощи были помещены в серебряную раку. Юрий Всеволодович был причислен к лику святых как Святой Благоверный Князь Георгий Всеволодович.
Память
Память его -
4 февраля
, по предположению M.B. Толстого, «в память перенесения его из Ростова во Владимир»;
23 июня/6 июля
в .
В 1753 г. было проведено .
3-го марта 1889 г. во Владимире началось и затем 4-го и 5-го продолжавшееся в Нижнем Новгороде.
Молебен перед мощами святого благоверного князя Юрия Всеволодовича
Ежедневно поклониться мощам и просить помощи приходят и сами владимирцы, и гости города. А священники рассказывают о чудесах исцеления.
По словам отца Сергия (Минина), «к пустому источнику не ходят; Святой Георгий оказывал покровительство людям, которые попадали в затруднительные жизненные ситуации».
Фрагмент интерьера Успенского собора с гробницами святых князей Георгия Всеволодовича и Андрея Боголюбского. Александров И.Н. (Москва). 1896 г.
Малый поперечный неф перед хорами, вид с юга. В центре рака св. князя Георгия Всеволодовича. Гробница прямоугольной формы – серебряная, чеканная, золочёная (1852, мастер серебряных дел Иван Секерин, при епископе Иустине, на пожертвования). Видна южная (задняя) сторона и крышка. Южная стенка представляет собой гладкую поверхность с чеканными накладками: три квадратных клейма, между ними два херувима в медальонах, медальоны на боковых ребрах, по верху полоса с миниатюрными розетками. На крышке чеканный растительный орнамент и три головки херувимов. Изображения на клеймах (по рисункам владимирского иконописца В.А. Шагурина): 1. Поле битвы (на р. Сить) с обезглавленным телом князя Юрия, обозреваемое Батыем; 2. Перенесение тела князя с поля битвы в город Ростов; 3. Обретение ростовским епископом Кириллом на поле битвы отрубленной главы князя.
Северная, лицевая сторона раки 1645 г. не видна. Крышка серебряная, золочёная, с надписью: «Святой благоверный великий князь Георгий моли Бога о нас» (надпись не видна). Над гробницей сень из белого мрамора в форме арочного свода на колоннах, со шлемовидной главой и ажурным золочёным подзором, на цоколе тёмного мрамора (1896, по проекту Е.И. Пуколова 1892, на средства московской купчихи А.А. Шишкиной). Гробница и колонны огорожены решёткой в виде аркады на столбиках. Мощи Георгия находятся на этом месте с 1645 г. В 1941 г. большая часть серебра с гробницы, в том числе южной стороны, была снята и передана в Фонд обороны. По сторонам раки юго-западные столпы; на левом овальный медальон с надписью.
Слева, в глубине – северо-западный подхорный столп с фреской «Видение пророка Даниила» и сидящий апостол из «Страшного суда» (1408, А. Рублёв и Д. Чёрный, в записи 1882–1884, худ. Н.М. Сафонов). Перед этим столпом, напротив раки Георгия - рака святого князя Андрея Боголюбского, серебряная, золочёная (1820, на средства переславского купца Василия Понизовкина), с решёткой и сенью, как у князя Георгия (1896, по проекту Е.И. Пуколова 1892, на средства московской купчихи А.А. Шишкиной). Рака с мощами Андрея Боголюбского поставлена на этом месте в 1884 г. Со сводов сеней свисают лампадки. С южных сторон обеих рак стоят подсвечники. В перспективе видна стена северной галереи – аркосолий с гробницей княгини Агафьи и надписью над ней (1877, архит. Н.А. Артлебен). Слева, у раки Георгия в арке частично видна фигура св. Авраамия (1189, в записи 1882–1884, худ. Н.М. Сафонов). Вверху, на столпах и сводах несколько живописных сюжетов (1882–1884, худ. Н.М. Сафонов). На переднем плане столпы южной галереи; перед ними решётка. На левом столпе летописный текст, у правого хоругвь. Пол перед гробницей св. Георгия застлан плетёными ковриками.
Рака святого князя Георгия Всеволодовича. Зборомирский И.М. 1889–1890 гг.
Гробница прямоугольной формы с крышкой ступенчатого профиля, на тёмном цоколе. Вид с юга. Южная (задняя) стенка раки и крышка – серебряные, чеканные, золочёные (1852, мастер серебряных дел Иван Секерин, при епископе Иустине, на пожертвования). Южная стенка представляет собой гладкую поверхность с чеканными накладками: три квадратных клейма, между ними два херувима в медальонах, медальоны на боковых рёбрах, по верху полоса с миниатюрными розетками. На крышке чеканный растительный орнамент и три головки херувимов. Изображения на клеймах (по рисункам владимирского иконописца В.А. Шагурина): 1. Поле битвы (на р. Сить) с обезглавленным телом князя Юрия, обозреваемое Батыем; 2. Перенесение тела князя с поля битвы в город Ростов; 3. Обретение ростовским епископом Кириллом на поле битвы отрубленной головы князя.
Северная, лицевая сторона раки, в которой мощи положены на этом месте в 1645 г., не видна. В 1941 г. большая часть серебра с гробницы, в том числе южной стороны, была снята и передана в Фонд обороны.
Рака находится между парой юго-западных столпов, подкупольным и подхорным. По бокам видны деревянные столбики сени-балдахина с резными накладками и профилированными колонками (1774 г.). В перспективе – стена северной галереи над гробницей княгини Агафьи.
Рака с мощами св. блг. кн. Георгия Всеволодовича
«А в той велицей церкви приделы:
Вшед в церковь на левой стране придел Благовещение Пресвятыя Богородицы и в том приделе в олтаре в стене к жертвеннику лежат мощи благоверного великого князя Андрея Георгиевича Боголюбского. В олтарной стене большаго олтаря лежат мощи брата его родного великого князя Димитрия - Всеволода. В той же, велицей церкви вшед на правой стране придел страстотерпца Христова Георгия; в том пределе лежали мощи великого князя Георгия Всеволодовича Владимирского чудотворца у стены великия церкве в каменном гробе. И по обещанию великого Господина святейшаго Иосифа Патриарха Московского и всея России, в прошлом во 153 (1645) году Генваря в день мощи благоверного великого князя Георгия Всеволодовича пренесены в великую церковь и положены в серебряную раку у святительского места, подобно тому, якоже на Москве положены мощи благоверного царевича Димитрия Московского чудотворца у Архангела в соборе.
В том же пределе лежит брат его родной благоверный великий князь Федор-Ярослав Всеволодовичь отец благоверного и великого князя Александра Ярославича Невского…» (архимандритъ Леонидъ. Генварь 1885 года).
Покров. «Князь Георгий Всеволодович». Около 1645 г. Царская мастерская, г. Москва, Царская мастерская. Происходит из Успенского собора во Владимире. Покров служил украшением новой серебряной раки, сооружённой в 1645 г. взамен древней белокаменной гробницы тщанием патриарха Иосифа.
Когда волна нашествия орд татаро-монгол отхлынула с русской земли, на место родных пепелищ стали возвращаться те, кому удалось укрыться в лесах или в северных городах, до которых завоеватели не дошли. В разоренный монголами Владимир приехал брат Юрия Всеволодовича, Ярослав, княживший прежде в Киеве. Ярослав Всеволодович занял опустевший владимирский стол. Новому князю предстояло первым делом очистить город от трупов, восстановить храмы, собрать разбежавшихся во время нашествия людей. Ярославу же пришлось налаживать контакты с завоевателями, ездить в Сарай-Бату и далекий Каракорум на поклон к грозным восточным властителям.
Даниил Андреев в книге Роза Мира писал, "В XIII веке на изнемогавшего русского эгрегора Гагтунгром направляется темноэфирный гигант-чудовище: воинствующий уицраор монгольского племенного массива. Я не знаю, роковой ли ошибкой демиурга Дальнего Востока или другими причинами он был порожден, но рост его был фантастически быстр, а алчность неутолима. Жертвой этого существа сделалась сама монгольская метакультура, слишком юная, с едва еще возникавшим синклитом, а теперь втягиваемая в воронку метаисторических замыслов противобога.
Демонический разум теперь играл в беспроигрышную игру: русская метакультура либо рухнула бы под напором более сильного врага, либо Яросвет оказался бы вынужден противопоставить уицраору Монголии подобное же чудовище, дабы оградить само физическое существование русского народа. Это – первый могучий удар, обрушиваемый на Русь Гагтунгром, и это – то самое метаисторическое событие, которое стоит за первой великой катастрофой нашей истории: нашествием татар.
Можно по-разному оценивать – и историки по-разному оценивают размеры социально-политического, культурного и нравственного урона, нанесенного России татарским игом. Рассматривая же события под метаисторическим углом, мы можем дополнить положения исторической науки лишь следующим указанием: воздействие сил Велги, столь бурно проявлявшееся в княжеских усобицах, расчистило путь для другой, более могущественной силы, причем обе эти группы сил являлись, в конечном счете, проявлением воли одной и той же инфрафизической инстанции. То, что расшатала Велга, должен был сокрушить монгольский уицраор; если же это не удалось бы до конца и ему – осталось бы в запасе другое орудие, которое должно было развернуть свою деятельность в другие времена и другими методами: черное ядро в существе будущего русского уицраора.
Действительно: под ударами монгольского чудовища русский эгрегор был смят, полурастерзан на клочья, едва сохранявшие в себе жизнь и способность к будущему воссоединению. Кароссе Дингре был нанесен ущерб, который – если бы речь шла о существах физического плана – можно было бы сравнить с истеканием кровью.
Сам Яросвет был побежден в бою с монгольским гигантом на границах Святой России; юному, еще не окрепшему и малочисленному синклиту едва удалось спасти от разрушения лишь сокровеннейшие святилища своей небесной страны. Спасаемая демиургом, Навна была удалена из опустошаемой южной области Святой России в недоступные девственные земли, соответствующие дремучим северным лесам в Энрофе. Туманные сгущения израненного, полуразорванного эгрегора облекали нищенским рубищем ее новое средоточие. Напор врага не ослабевал: насытившаяся Велга уползла в свою Гашшарву, но монгольский уицраор то и дело проносился, подобно урагану, по небесной стране, гася огни, иссушая метаэфирные источники, а в России земной разметывая ту живую материальную субстанцию сверхнарода, из которой образуются эфирные тела всех отдельных членов его и без которой невозможна жизнь в Энрофе не только народа, но и отдельного человека".
Благоверная княгиня Агафия
Агафия Владимирская родилась ок. 1195 г. в княжеской семье.
Отец - Всеволод Святославич Чермной, князь черниговский и киевский Мать - княгиня Мария, дочь Казимира II, короля польского.
10 апреля 1211 г. - вышла замуж за благоверного князя Юрия (Георгия) Всеволодовича.
В кон. 1237 - нач. 1238 г. Великий Князь уехал из Владимира на реку Сить собирать войска для борьбы с татарами, оставив семью во Владимире. Во время штурма Владимира татарами святая Агафия с сыновьями и дочерью Феодорой приняла постриг от Владимирского еп. Митрофана и заперлась в Успенском соборе на хорах. Там они заживо сгорели 7 февраля 1238 г.
Местная канонизация в Соборе Владимирских святых была совершена в 1982 г. Канонизирована в чине благоверной княгини.
Мощи святой Агафии пребывают в Успенском соборе Владимира.
Дети:
- благоверный князь мученик Всеволод Владимирский (1213-1238);
- дочь Добрава (1215 (?) -1265);
- благоверный князь мученик Владимир Владимирский (1215 (?) -1238);
- благоверный князь мученик Мстислав Владимирский (1218-1238);
- благоверная княгиня мученица Феодора Владимирская (1229-1238).
Гробница княгини Агафьи в северной галерее. Зборомирский И.М. 1889–1890 гг.
Аркосолий северной стены (третий с запада), с живописным орнаментом: по краю «ёлочка», в нише растительно-геометрический в фигурных рамках – две по краям, одна в центре. В аркосолии гробница прямоугольной формы, с колонками по краям, на тёмном цоколе. Лицевая сторона, колонки и плоская крышка из белого мрамора. На лицевой стороне в центре написан красками стилизованный текст на основе Лаврентьевской летописи, в фигурной рамке: «Лета 6745 (1237) месяца февраля в 7 день татарове приступиша к Володимеру и взяша град. Епископ Митрофан и княгиня Юрьева Агафия с дщерью Феодорою с снахами и совнучата затворишася в церкви Святыя Богородицы в полате и тако огнем без милости запалени быша и тако скончашася Господи прими в мире души раб своих». По сторонам равноконечные кресты с надписью ИС ХС НИ КА, в круглых медальонах, вписанных в квадратные рамки с орнаментированными уголками. Над аркосолием прямоугольная рама с орнаментом по внутреннему краю и рамка с надписью: «Мощи благоверной княгини Агафии супруги святого благоверного великого князя Георгия Всеволодовича Владимирского чудотворца и дщери их княжны Феодоры и снох ея с чады, положены на сем месте лета 6745 месяца февруария 7 дня. Мощи благоверного великого князя Михаила Георгиевича Преставися лета 6685 месяца июниа 20 дня». На крышке в сильном ракурсе заметны поперечные полоски. Справа у стены видна деталь ограды. Погребение оформлено в 1877 г. епархиальным архитектором . 1238-1246 гг. - великий князь владимирский.
Copyright © 2015 Любовь безусловная
1) В 13 веке мощь монголов заметно возросла.
2) Они хотели расширить свои владения, им нужны были новые земли причем степные. Монголо-татары были степным народом и кочевниками.
3) Так же их вероятно толкало стремление к новым победам, к славе.
4) Основная причина нашествия это социальный строй м-т племен, который был завязан в первую очередь на войне. Это проявлялось во всем, социальном делении, воспитании детей и тд.
2.Этапы нашествия
Поход на Северо-Восточную Русь (1237-1238). Монголы появились на южных рубежах Рязанского княжества и обратились к русским князьям с требованием дани. Юрий Рязанский послал за помощью к Юрию Владимирскому и Михаилу Черниговскому. Рязанское посольство было уничтожено в ставке Батыя, и Юрий Рязанский вывел свои полки, а также полки муромских князей, на пограничную битву, которая была проиграна.
Юрий Всеволодович послал на помощь рязанским князьям соединённое войско: своего старшего сына Всеволода со всими людьми [ , воеводу Еремея Глебовича, отступившие из Рязани силы во главе с Романом Ингваревичем и новгородские полки. Рязань пала после 6-дневной осады 21 декабря. Посланное войско успело дать захватчикам жестокий бой под Коломной (на территории Рязанской земли), но было разбито.
Монголы вторглись во Владимиро-Суздальское княжество, где их нагнал вернувшийся из Чернигова «в малой дружине » рязанский боярин Евпатий Коловрат вместе с остатками рязанских войск и благодаря внезапности нападения смог нанести им существенные потери (в некоторых редакциях «Повести о разорении Рязани Батыем» рассказывается о торжественных похоронах Евпатия Коловрата в Рязанском соборе 11 января 1238 года [). 20 января после 5-дневного сопротивления пала Москва, которую защищали младший сын Юрия Владимир и воевода Филипп Нянка «с малым войском ». Юрий Всеволодович отошёл на север (р.Сить) и стал собирать войско для новой битвы с противником, ожидая полки своих братьев Ярослава(исследователи трактуют это как ожидание новгородских войск) и Святослава.
Владимир был взят в начале февраля после восьми дней осады, в нём погибла вся семья Юрия Всеволодовича. Кроме Владимира, в феврале 1238 года были взяты Суздаль, Переяславль-Залесский, Юрьев-Польский, Стародуб-на-Клязьме, Тверь, Городец, Кострома, Галич-Мерьский, Ростов, Ярославль, Углич, Каши, Кснятин, Дмитров, а также новгородские пригороды Вологда и Волок Ламский.
На поволжские города, защитники которых ушли со своими князьями Константиновичами к Юрию на Сить, обрушились второстепенные силы монголов во главе с тёмником Бурундаем. В течение 3-х недель после взятия Владимира покрыв расстояние примерно вдвое большее, чем за то же время предолели основные монгольские силы, во время осады последними Твери и Торжка (оборона 22 февраля - 5 марта) Бурундай подошёл к Сити со стороны Углича, владимирское войско не успело изготовиться к битве (за исключением сторожи численностью 3000 человек под руководством воеводы Дорофея Семёновича), было окружено и почти полностью погибло или попало в плен (4 марта 1238 года). Однако, монголы и сами «великую язву понесли, пало и их немалое множество ». В битве вместе с Юрием погиб Всеволод Константинович Ярославский, Василько Константинович Ростовский попал в плен (впоследствии был убит), Святославу Всеволодовичу и Владимиру Константиновичу Углицкому удалось спастись.
Переяславль-Залесский, центр княжества Ярослава Всеволодовича, лежавший на прямом пути главных сил монголов от Владимира на Новгород, был взят царевичами сообща за 5 дней . При взятии монголами Твери погиб один из сыновей Ярослава Всеволодовича, имя которого не сохранилось. Летописи не упоминают об участии в битве на Сити Ярослава или новгородцев. Исследователями часто подчёркивается тот факт, что Новгород не послал войско на помощь Торжку.
Подводя итог поражению Юрия и разорению Владимиро-Суздальского княжества, первый русский историк Татищев В. Н. говорит о том, что потери монгольских войск во много раз превосходили потери русских, но монголы восполняли свои потери за счёт пленных (пленные закрывали погибель их ), которых на тот момент оказалось больше, чем самих монголов (а паче пленённых ). В частности, штурм Владимира был начат только после того, как один из монгольских отрядов, взявший Суздаль, вернулся с множеством пленных.
После взятия 5 марта 1238 года Торжка основные силы монголов, соединившись с остатками войска Бурундая, не дойдя 100 вёрст до Новгорода, от Игнач Креста повернули назад в степи (по разным версиям, из-за весенней распутицыили из-за высоких потерь). На обратном пути монгольское войско двигалось двумя группами. Основная группа прошла в 30 км восточнее Смоленска, совершив остановку в районе Долгомостья. Литературный источник - «Слово о Меркурии Смоленском» - рассказывает о поражении и бегстве монгольских войск. Далее основная группа пошла на юг, вторглась в пределы Черниговского княжества и сожгла Вщиж, находящийся в непосредственной близости от центральных районов Чернигово-Северского княжества (с этим событием одна из версий связывает гибель четверых младших сыновей Владимира Святославича), но затем резко повернула на северо-восток и, обойдя стороной крупные города Брянск и Карачев, осадила Козельск. Восточная группа во главе с Каданом и Бури прошла весной 1238 года мимо Рязани. Осада Козельска, где князем был 12-летний внук участника битвы на Калке Мстислава Святославича Василий, затянулась на 7 недель. В мае 1238 года монголы соединились под Козельском и взяли его в течение трёхдневного штурма, понеся большие потери как в технике, так и в людских ресурсах во время вылазок осаждённых.
Ярослав Всеволодович наследовал Владимир за братом Юрием, а Киев занял Михаил Черниговский, сконцентрировав в своих руках таким образом Галицкое княжество, Киевское княжество и Черниговское княжество.
Вторжения 1239 года. В 1239 году монголы вторгались только в пограничные русские княжества эпизодически, в ходе подавления восстаний в Поволжье и половецких степях. Русская летопись, заканчивая повествование о монгольском походе в Северо-Восточную Русь, говорит о том, что с 1 марта 1238 года по 1 марта 1239 было мирно .
Однако зимой 1238/39 г., согласно Тверской летописи, состоялся монгольский поход в Волго-Окский регион. Вероятно в этом случае целью монголов были земли эрзи, чей князь отказался покориться монголам ещё в 1236 г. Тогда же монголы разграбили и соседние с мордвой русские земли, которые, по-видимому, не пострадали во время зимней кампании 1237-1238 гг.: Муром, Городец, Нижний Новгород и Гороховец. 3 марта 1239 года один из монгольских отрядов разорил Переяславль Южный. При этом соборная церковь св. Михаила была разрушена, а епископ Симеон - убит.
После осады, 18 октября 1239 года монголами был взят Чернигов (войско под руководством князя Мстислава Глебовича неудачно пыталось помочь городу). После падения Чернигова монголы занялись грабежом и разорением вдоль Десны и Сейма. Гомий, Путивль, Глухов, Вырь и Рыльск были разрушены и опустошены. С этими событиями одна из версий связывает гибель четверых младших братьев Мстислава Глебовича ] .
Военные действия против Даниила Галицкого (1240). Судя по молчанию русских источников, расправившись со своими противниками к востоку от Днепра, монголы в течение первой половины 1240 г. приостановили нападения на Русь.
Корпус под предводительством Букдая весной 1240 г. был направлен через Дербент на юг, в помощь действовавшим в Закавказье монгольским войскам. Примерно в это же время Батый принял решение отослать домой Мунке, Гуюка и Бури, отношения с которыми у него не сложились. Оставшиеся войска провели перегруппировку, вторично пополнившись за счёт половцев и поволжских народов.
Следующей целью монголов стали русские земли на правом берегу Днепра. К 1240 г. большая их часть (Галицкое, Волынское, Киевское, а также, предположительно - Турово-Пинское княжества) была объединена под властью сыновей волынского князя Романа Мстиславовича: Даниила и Василька.
Россия, Владимир
Город Владимир, основанный в 990 году Владимиром Святославичем, был с 1157 года столицей Северо-Восточной Руси. Владимир был не только политическим, но и культурным центром региона. Во Владимире и соседнем Суздале сложилась владимиро-суздальская школа живописи; в городе велось летописание. Всё население погловно обучалось грамоте.
Однако к 30-м годам тринадцатого столетия Русь не представляла собой единого целого, и мысль о национальном объединении едва только начала зарождаться в Суздальско-Вдадимирской Руси. Такое состояние страны не только облегчало неприятелю её покорение, но и манило его на Русь различных завоевателей.
После разведывательного рейда 1223 года татары начали подготовку к большому походу в Восточную Европу, который возглавил внук Чингисхана хан Батый. Зимой 1237 года татары вновь пришли на Русь и 16 декабря начали штурм Рязани. После пятидневного непрерывного штурма татары взяли и разрушили город, поголовно вырезав всех его жителей.
С большим опозданием Юрий послал войска во главе со своим старшим сыном Всеволодом в помощь отступившему из Рязани Роману Ингваревичу. Разрушив 21 декабря Рязань, Батый двинулся к Коломне. В Коломенской битве, состоявшейся 1 января 1238 года, Всеволод был разбит и бежал во Владимир. В битве погибли рязанский князь Роман, владимирский воевода Еремей Глебович и младший сын Чингисхана Кулькан.
После этого войско Батыя двинулось на захват Владимиро-Суздальского княжества. 20 января после паятидневной осады татары взяли Москву, расположенную тогда на Боровицком холме. Всё тогдашнее население Москвы было поголовно вырезано. Разорив по пути Дмитров, ордынцы в первый вторник февраля оказались у стен Владимира.
Тогдашний владимиро-суздальский князь Юрий Всеволодович сбежал из города и начал собирать войско для отпора завоевателям. Оборону города возглавили его сыновья Всеволод и Мстислав. Братья намеревались сразиться с монголами на подступах к городу, но их удержал воевода Пётр Ослядюкович и убедил их сражаться со стен.
На глазах у братьев и других владимирцев монголами был убит младший сын Юрия Владимир, захваченный в плен в Москве. Во время осады Владимира один из монгольских отрядов разорил Суздаль, взял там большой полон и вернулся, после чего монголы в субботу обнесли Владимир тыном и установили осадные орудия. Штурм западной части города был начат утром в воскресенье у всех пяти ворот, к середине дня монголы прорвались внутрь крепости через стены около Золотых ворот и у церкви Святого Спаса по примёту. Уцелевшие защитники закрепились в Успенском соборе, но ордынцы подожгли его. В пожаре погибла супруга Юрия Всеволодовича княгиня Агафия Всеволодовна и остальная великокняжеская семья.
После захвата Владимира монгольские отряды рассыпались в разных направлениях по Владимирской земле. Кроме столицы, в феврале были разорены 14 городов княжества, среди которых наиболее упорное сопротивление монголам оказали Переяславль-Залесский и Тверь. 4 марта 1238 года корпус под руководством Бурундая внезапным нападением нанёс на реке Сить окончательное поражение собранным Юрием Всеволодовичем войскам. В битве погиб и сам Юрий Всеволодович, а Батый по окончании битвы объехал поле боя с его отрубленной головой.
